Недописатели - страница 18

– Да ладно тебе, успокойся, со всеми бывает, – негромко сказала Мия.

Это было почти как крушение основ моего мира. Кто? Мия? Эта байкерша с розовыми волосами подошла меня успокаивать? И ничего не сказала мне ни грубого, ни едкого, ни отвратительного? Как такое вообще возможно? Может, я сплю?

Всю ночь я напряженно думала, что соседи мужского пола могли услышать мой вой. Мне почудилось, что я уловила шелест ушей за стенкой, как будто они слушали мой вой в четыре мужских уха. Тяжело было принять, что теперь соседи будут считать меня неудачницей.

Даже встреча с куратором не доставила столько внутренних проблем, сколько то, что меня могли услышать и подумать. Услышать, подумать и сделать выводы. Я снова окунулась в изгойничество по полной программе, которая была ярко выражена в расписании занятий «Смороды». По иронии судьбы у Стёпы оказался тот же куратор, что и у меня, видимо, Спицына Надежда Аркадьевна решила взять на себя повышенную нагрузку. Когда я узнала, что один и тот же человек будет «вести» нас, принялась расспрашивать Степана о ней: «Ну что она тебе сказала?», «А как ты думаешь, твоя рукопись понравилась ей или нет?» Я просто хотела сравнить, насколько она благосклонна ко мне и к нему. Но Стёпе всё было до лампочки, он ни на какие вопросы не отвечал. Точнее, отвечал настолько уклончиво, словно они там просто чаю попили и все. А что, возраста они почти одинакового: ей шестьдесят, ему за сорок… Короче, после сорока все равно какой возраст, потому что ему одно имя – старость.

Ворочаться в кровати и гонять мысли в голове было тяжеловато. И что-то настойчиво твердило мне: «Посмотри правде в глаза». Поэтому я тут же встала и тихонечко, на цыпочках, чтобы не разбудить недавно уснувшую Мию, пошла на кухню. Наши жаворонки там обычно тусовались часов в пять утра, чаи-кофеи гоняли. Как говорится, что для одного ночь, для другого уже ранее утро. Оно для Стёпы уже началось. Только Тимура не было, он, наверное, выбился из сил, флиртуя с Мией, поэтому спал как сурок. А вот Стёпа был на ногах. Он, обернувшись, увидел меня и кивнул. Я мысленно посмотрела на себя его же глазами и подивилась тому, как безобразно одета, но тут же отбросила ненужное смущение, ведь сосед тоже был одет не лучше. Так уж повелось, что на мне – затрапезная пижама в синий горошек. Хлопковая, мяконькая (мама подарила на день рождения). Я ее взяла, чтобы спать удобно было.

– Как прошла ночь? – начала я издалека разговор со Стёпой.

– Неплохо, – ответил он.

– Угу, – хмыкнула я, обдумывая, что сказать дальше.

А мне-то всего нужно было спросить: «Слышал ли ты мой рев про моего бывшего, или этот смерч прошел мимо тебя?»

– А я там немного пошумела за стенкой, ты ничего не слышал? – спросила, прищурив глаза, будто бы говорю о чем-то малозначительном.

– Не-а. В такое время я сплю, пушкой не разбудишь.

– Эх, – махнула рукой. – Ладно.

Хотя, конечно, меня немного смутило, что он знает, о каком времени идет речь. Но я решила не расстраиваться, так как мы были с ним в одной лодке, ведь его тоже бросила бывшая. Именно сейчас я захотела прочитать его текст «Отпусти меня, Клара». Это было логичное решение, продиктованное тем, что он слышал мой рассказ про бывшего. «Теперь я узнаю про Клару», – уверилась я. Баш на баш, как говорится. Баш на баш.

Сегодня ночью я испугалась. У моей соседки сорвало крышу, и она чуть не затопила комнату слезами. Мне очень хотелось обнять ее, чтобы поддержать, но я вовремя остановилась и всего лишь положила руку ей на плечо. С непривычки за обнимашки можно и по лбу получить! Марго оказалась такой ранимой… хотя, думаю, это не из-за проблемы с мужчиной, это нервы. Вон она как побелела от страха, когда узнала, что у нас сегодня лекция в зале. Для нее любой контакт с людьми – это нервы. И ладно бы лекцию вел кто-то из уже знакомых нам литераторов, так ведь нет же – сам Захар Котов – известный редактор и писатель в одном лице. Он специально приехал в «Смороду» на один день, для нас и ради нас. Ну, возможно, еще ради денег.