Папа продолжил свой тревожный рассказ. Они встретились на танцах, но после первого же медленного танца к нему подошли двое, возможно, выпивших, и в грубой форме предъявили ультиматум, что, если он еще раз подойдет к этой девушке, то рыло (так и сказали!) будет разбито. Дальше мама уже не могла слушать, она вбежала в комнату сына и стала плакать, гладя его по головке и говоря всякие утешительные слова, что они будут бороться за его девушку, если она, конечно, того стоит. На эти слова Колечка отреагировал бурно и отшвырнул ее утешающую руку. Она вернулась назад за стол, муж еще выпил, и сейчас его скривило от, видимо, недостаточно подслащенного лимона. Муж рассказал, что было дальше. Сын, с его слов, стал огрызаться, и пообещал привести своих друзей, которые разберутся с нападающими. Так вот, эти разборки назначили на сегодня, на 21 час, у танцплощадки, под щитом «Берегите лес от пожаров». А папа с мамой точно знали, что у Коленьки никогда не было никаких друзей, и они всегда сами за это боролись, убеждали его, что дружить можно только с равными себе. А где их, равных, наберешь? Мама начала настаивать на звонке начальнику городской милиции, надо было восстановить справедливость! Но папа еще не закончил рассказ, который поведал ему сын. Так вот, оказывается, Коленька до конца танцев прятался в кустах стланика и наблюдал, как к концу вечера его избранница, смеясь, ушла в компании этих наглецов. Это его добило окончательно, и он пошел домой, бесславный и отвергнутый. Звонить начальнику милиции он, конечно, не станет. В происходящем не было никакого юридического смысла, и поэтому решение этой проблемы лежало где-то не в правовой плоскости. Но он позвонил домой Председателю местного Совета депутатов, и тот без всяких демагогических рассуждений сказал, что сегодня в 21 час под щитом «Берегите лес от пожаров» вопрос будет решен по самой надежной схеме. Тот, хоть и был болтун и враль, но для прокурора города он не мог пообещать и не сделать. Папа чуть успокоился и стал маму успокаивать, а Коленька все страдал в своей комнате при закрытой двери.
В 20:30 пятеро «нашенских», и я – шестой, были уже в зоне видимости щита «Берегите лес от пожаров». Мы сегодня в роли вновь обретенных Колиных друзей, то есть друзья прокурора. Один из «нашенских» подошел к дежурившим тут двум милиционерам. После короткого разговора он им показал далеко в сторону, и те услужливо туда зашагали, стуча подковами на сапогах. Мы же, для большей конспирации, сидели на корточках, на манер уголовников. «Нашенские» были настроены и размяты. Где-то в десятке метров от щита, прямо у штакетника танцплощадки, толкалась небольшая группа лохматой молодежи в цветастых рубашках с воротниками-ушами и в клешах. Мне очень не хотелось думать, что это наши злодеи, те пацаны, похоже, были еще старшеклассниками. Но механизм уже запущен, и акция должна быть исполнена. В 21 час, минута в минуту, под щитом появился, похоже, наш оппонент, такой же лохматый, в яркой оранжевой рубашке, в клешах. Те, что стояли у забора, двинулись тоже под щит. Их оказалось как нас – 6 человек, но этот паритет был явно не в их пользу. Они все быстро попадали, их били так, что, верно, без последствий это не осталось. Один мальчишка пытался встать с земли, он был в полуобморочном состоянии. Так вот, Николаша со всей дури зарядил ему ногой в лицо и ударил бы второй раз, если бы я его не оттолкнул. А в ближайших кустах был виден блеск кокард на милицейских фуражках. Сейчас мы уйдем, а они потащат этих детей в пункт правопорядка, спрашивать с них за правонарушение. После «избиения младенцев» «нашенские» куда-то двинулись, а мне очень хотелось узнать, как там у Штирлица с Мюллером закончилось.
