А всё началось с того, что моя мама совсем случайно узнала, что мой любимый папуля периодически погуливал от неё. Мне было лет семь-восемь, когда назрел самый громкий скандал в нашей семье. Они даже подали документы на развод. Больше полугода не жили вместе. Но, видимо от «большой любви», мама смилостивилась над отцом, и они снова сошлись. А ещё через пару лет «птичка на хвосте» принесла «замечательную» новость о том, что у нашего папы есть «семья на стороне». И самое интересное, что бабушка была в курсе и тщательно скрывала это от своей нелюбимой невестки. Как позже выяснилось, она даже планировала развести своего сына с моей мамой и женить на той, которая родила ему внебрачного сына.
Тот ужасный скандал помню, как вчера. Такой отчаявшейся я свою маму ещё никогда не видела. После случившегося, развода мои родители избежать не смогли. Это случилось в конце мая, и чтобы хоть как-то оградить мою детскую психику, на всё лето меня к себе забрали в свою однокомнатную квартирку на Гороховской бабушка и дедушка. Больше всего в этой разлуке, помимо мамы, мне не хватало своей любимой подружки Маринки, с которой я могла лишь созваниваться, хоть и болтала с ней часами. В сентябре моя «ссылка» закончилась, и я вернулась домой.
За два года, что родители были не вместе, мама так и не смогла выкинуть свою первую любовь из своего сердца, видимо, как и мой отец. И моё тринадцатилетние мы уже праздновали за одним столом всей нашей маленькой семьёй. Папа обещал, что больше не причинит маме боли, потому как, жить без своей Любви (мою маму Любу, он иначе, как Любовью никогда и не называл) больше не может. Правда идиллии в отношениях они так и не добились. Факт, что где-то недалеко растёт папин сынок, которого моя мама не смогла ему подарить, как червь изнутри, потихоньку разъедала мамину душу. Тем более, что от сына мой отец не отказался, за что ему, лично от меня «респект».
Когда Юрке исполнилось лет восемь, мне на тот момент было уже шестнадцать, отец наконец-то нас познакомил. С тех пор Юра для меня стал самым настоящим младшим братцем, которого я очень люблю.
После того, как мне посчастливилось с Маринкой поступить в Российский Государственный Педагогический Университет им. Герцена, я съехала от родителей к бабушке в однушку, правда домой наведывалась с частой периодичностью. Именно тогда я и стала чем-то типа «громоотвода» между мамой и папой. Вот и сейчас мама не нашла ничего лучше, как позвонить и вывалить в очередной раз на мою бедную голову очередной «семейный скандал».
Погружённая в свои грустные мысли, я застыла перед очередной картиной. Глядя прямо перед собой, даже не замечала прелести данного полотна, а ведь именно этот холст только недавно вернули в Эрмитаж после долгой реконструкции.
- Интересная работа… - услышала я знакомый бас слева от себя.
- Что… простите? – возвращаясь к действительности, спросила я.
- Прошу прощения, Анна Сергеевна. Я заметил, что вам очень понравилась картина Джулио Романо. Хотя, готов признать, что после работы реставраторов холст действительно заиграл новыми красками, – как истинный ценитель художественного творчества умозаключил Павел. – Но вам не кажется, что при взгляде на «Любовную сцену» чувствуешь себя «старухой»?
Перевожу взгляд от картины на Пашино лицо. Тот с невозмутимостью рассматривает картину и даже не глядит на меня.
