Он так на встречи с иностранными инвесторами не собирался, как сегодня на встречу с мэром захолустного городка.
В итоге эти странные, совершено бесполезные метания скверно повлияли на его настроение.
Стоило всё-таки проанализировать странности своего поведения, чтобы потом не задаваться пустыми вопросами.
За завтраком в крошечном, но приличном ресторанчике на углу Советской, куда они заскочили перед длинным трудовым днём, Илья с привычной оперативностью доложил, что все сегодняшние договорённости в силе, в том числе в мэрии.
— Связался с их приёмной. Его помощница всё подтвердила.
— Стешина?
— М?
— Помощница, с которой ты говорил, — Макс сделал вид, что интересоваться подобным было для него в порядке вещей. — Ты говорил со Стешиной?
Илья выглядел откровенно растерянным
— Я… Максим Юрьевич, я не знаю. Не стал уточнять. Это важно?
— Нет, — соврал Макс, сделав большой глоток кофе.
Но его не покидало странное ощущение, что день можно будет считать окончательно неудавшимся, если в приёмной мэра сегодня пересменка.
А не многовато ли странностей за ним стало водиться всего за несколько дней, что он гостит в родных пенатах?
Кажется, сегодня был день неудобных вопросов. Но как минимум частичный ответ на один из них он знал — им со Стешиной стоило бы поговорить. То есть ему стоило бы поговорить с ней. Извиниться или типа того.
Разговор с Артуром до сих пор занозой в нём сидел. Воспоминания были не из приятных, а некоторые «подвиги» из школьной жизни даже сейчас заставляли его снова и снова с брезгливостью морщиться от собственной подростковой дурости.
Надо же было поднять с самого дна весь этот мутный осадок…
И самое паршивое, что ему до сих пор с трудом удавалось соотнести объект их насмешек — ту пухлую угрюмую молчунью из его класса — со стройной девчонкой, в которую она выросла за год до выпуска. И уж тем более не получалось свести вместе её и рыжую красотку из приёмной мэра.
— У неё голос красивый… если это о чём-то вам говорит, — отозвался его помощник, и Макс ненадолго оторвался от собственных мыслей. — Такой, знаете, мелодичный. Очень приятный.
Да она с ним почти не говорила, а если и говорила, то цедила слова сквозь зубы, но… ему несложно было вообразить, что голос у неё и правда приятный.
Он вообще-то мог бы и сам её набрать.
Благодаря предусмотрительности Карташова теперь у него был её телефонный номер. Рабочий. Звонить по важным и неотложным делам, разумеется.
Позавчера он внёс его в список контактов. Долго раздумывал, как правильнее подписать.
Хмыкнул, озаглавил и отложил телефон, чтобы не проявить благоразумие, не передумать.
— Разберёмся, — пообещал он в ответ и заверил помощника, что не считает его неосведомлённость промашкой.
А вот Фомин за такой «косяк» обязательно выговор сделал бы. Его ментор не терпел промашек. Может, поэтому Макс и не выбирал себе в помощники бездушную машину, в которую едва сам не превратился за годы своего ученичества у бизнес-наставника.
Стешина оказалась на месте. И едва взглядом его удостоила. Уже привычно процедила, что его ожидают, с прямой, как палка, спиной прошествовала мимо, отворила дверь кабинета и жестом пригласила войти.
Необходимый минимум интеракции. За всё, что сверх, судя по её виду, он должен был ей приплатить.
Макс прошёл мимо неё в кабинет, заметив, что она вполне приветливо улыбнулась неожиданно расцветшему от такого знака внимания Илье.
