Теперь внешний вид девчонки по крайней мере не вызывал порыва подать на бедность. Если уж говорить совсем откровенно, она выглядела очень даже стильно. Точно не хуже, чем выглядела бы в домашней обстановке любая женщина из приличного общества.
Узкие брюки приглушённо-жёлтого цвета заманчиво обтягивали ножки, но удлинённая клетчатая рубашка свободного покроя скрывала бёдра, мешая разглядеть самое интересное. Грудь тоже была полностью закрыта, только из-под расстёгнутой верхней пуговицы проглядывала ложбинка на шее между ключицами.
Ничего вызывающего или вульгарного, даже наоборот, но Глеб снова ощутил прилив вожделения. Очевидная скромность наряда провоцировала фантазию и неожиданно завела куда сильнее, чем привычно откровенные одеяния клубных танцовщиц.
Увидев его, куколка тихо поздоровалась, то ли смущённо, то ли испуганно отводя глаза, и поспешила отойти подальше, впрочем, стараясь, чтобы её маневры выглядели незаметными. Забавная.
За ужином Глеб пребывал в приподнятом настроении, предвкушая дальнейший вечер. Сегодня он не даст незапланированным случайностям вмешаться в его планы.
Когда Соня поднялась из-за стола, чтобы убрать опустевшие тарелки, он тоже встал и направился к выходу из столовой. Остановившись в дверях, обернулся и приказал:
– Соня, в одиннадцать часов принеси мне чаю. В мою комнату.
Увидел, как девчонка изменилась в лице, но не стал дожидаться возражений и вышел, прикрыв за собой дверь. Глеб был уверен, что проигнорировать распоряжение она не решится.
Соню не отпускала нервная дрожь. Сердце ёкнуло после приказа Молотова и никак не желало вернуться на место. Тяжело колотилось где-то в пятках, как пойманный в силки птенец. Руки дрожали, норовя упустить одну из фарфоровых чашек или тарелок, которые она должна была вымыть после ужина. Наверняка, если она что-то разобьёт, Молотов только порадуется. Назначит ей наказание… Хотя ему и предлогов не надо. И так чувствует себя полностью в своём праве.
Соня не обманывалась насчёт настоящей цели, с которой Молотов позвал её к себе. После утренней сцены глупо было бы строить иллюзии и надеяться на лучшее. Хватит, понадеялась уже… Бестолочь!
Надо было бежать ещё днём, пока была такая возможность. Ускользнула бы из торгового центра, нашла новую квартиру, работу. В большом городе легко затеряться, да и вряд ли Молотов стал бы специально её разыскивать. Каким бы человеком он ни был, не маньяк ведь.
Но она решила верить в лучшее. Сама загнала себя в ловушку. Приняла за чистую монету слова о недоразумении, уговорила себя, что он просто прощупывал территорию, но узнав, что она не готова к сближению, отстанет.
Наверное, если бы ей пришлось иметь дело только с самим работодателем, Соня не оказалась бы настолько беспечной. Однако присутствие в доме его матери успокоило и подарило ложное ощущение безопасности.
Они с Валентиной Григорьевной сразу поладили. По крайней мере, Соне так показалось. Пожилая женщина отнеслась к ней с такой теплотой и вниманием, каких Соня прежде ни от кого не получала.
Сейчас и это выглядело подозрительным – с чего бы такая предупредительность к обычной домработнице? Но сразу она растаяла. Как было не растаять, когда ей предложили выбрать любую свободную комнату на своё усмотрение, и на робкое замечание, что она предпочла бы разместиться по соседству с хозяйкой, та не отчитала её за наглость и навязчивость, а добродушно согласилась. Вчера этого оказалось достаточно, чтобы необходимость ночевать в чужом доме, под одной крышей с чужими людьми перестала вызывать тревогу.
