Девушка разложила подарки, переоделась к ужину в серое домашнее платье свободного кроя и спустилась на первый этаж, где располагалась огромная кухня, разделённая на две зоны: место для приготовления пищи и для трапез.
Алисия уже накрывала на стол, Леонида задерживалась, поэтому Кларисса принялась помогать бабушке.
Когда Алисия с Клариссой уже расселись на свои места, вихрем ворвалась Леонида, источая запах «Шанели № 5» и сверкая россыпью кристаллов Swarovski на новом кофейном кардигане с длинными рукавами.
Без предисловий Леонида вручила Клариссе письмо, сообщив:
– От мамы с папой, дорогая, Ваня только что доставил! Читай скорее!
Ваня был почтальоном – представителем «старой гвардии» – неамбициозным, задорным человеком с кротким нравом, который всю жизнь ездил на одном и том же древнем велосипеде. Когда-то у него, если верить сплетникам, был роман с Леонидой. Но отец в поисках лучшей партии не позволил дочери выйти за простого почтальона, чем обрёк её на одиночество. Отец всегда слишком многого ожидал от своей старшей дочери и до самой смерти повторял, что Леонида должна была родиться мальчиком, о котором он так мечтал.
Кларисса дрожащими руками попыталась вскрыть письмо, но бабушка строго заметила:
– Суп остынет, откроешь в своей комнате.
– Да пусть откроет! Она столько его ждала! – возмутилась Леонида.
Но её сестра непреклонно отметила:
– Нетерпение никогда не было в списке добродетелей.
Кларисса примирительно положила письмо на край стола.
– Прочитаю позже! У меня после ужина будет много свободного времени!
– А я бы прочитала, – вздохнула Леонида.
– Это ты, а моя внучка понимает, что каждому делу свой час! Что толку второпях читать письмо? Эпистолярный жанр придуман для вдумчивого отношения!
Но, несмотря на всё сказанное и даже полное согласие Клариссы с этим, она не участвовала в беседе за столом и не могла ни на чём сосредоточиться, кроме манящего конверта на краю стола.
И когда бабушка подала десерт, девушка поднялась, пожелала всем доброй ночи и удалилась к себе.
В комнате Кларисса вскрыла письмо и быстро пробежала его глазами. А после бросила листок на пол и отошла к окну, держа голову так, чтобы слезы, готовившиеся хлынуть из глаз, не пролились.
За окном в сумерках покачивались деревья. Девушка дала себе пару минут успокоиться, затем подняла листок, сунула в конверт и бережно убрала в комод, к другим письмам.
В дверь раздался стук.
– Войдите, – отозвалась Кларисса.
В комнату вошла тётя Леонида.
– Ну, что пишут родители?
– Они здоровы, но приехать на Новый год, как собирались, не смогут, – тихо промолвила девушка, стараясь не смотреть на тётку.
А та шагнула к ней и порывисто обняла.
– Ах, дорогая, ну что поделать… Только не нужно расстраиваться! Мы устроим такой праздник, такой праздник…
Кларисса отступила.
– Знаю, будет замечательно.
Но нотки горечи, которые она пыталась скрыть, не могли обмануть.
Бабушка знала. Она всё предвидела! Поэтому и не захотела, чтобы внучка читала письмо и расстроилась за столом, где ей пришлось бы держать лицо. Алисия отправила внучку в свою комнату, чтобы та могла побыть наедине с собой и своими рухнувшими надеждами.
Леонида взяла Клариссу за руку и усадила в кресло, а сама присела рядом.
– Давай я тебе кое-что расскажу!
Девушка лишь покорно кивнула, думая о своём.
– Когда мы с Лисой были маленькими, отец два раза в год брал нас на большую ярмарку, где покупал нам леденцы, пряники и разрешал прокатиться на весёлой карусели!
