На столе тонко пискнул коммуникатор.
– Да? – чуть повернув голову, бросила президент.
– Мэм, сегодня у вас в одиннадцать встреча с Рэймодом и Фостером, – сообщила помощник. – Они в пяти минутах от Кэмп-Дэвида. Где бы вы хотели ее провести?
– Я их встречу здесь, – президенту не хотелось покидать эту уютную, скромно, но стильно украшенную к Рождеству гостиную, на минуту давшую ей ощущение счастья. – Да. И позаботься, пожалуйста, о напитках. Ты же знаешь Кроуфорда, он не упустит возможности пропустить стаканчик.
Сделалав глоток глинтвейна она щелкнула по гарнитуре смарта, взывая дочь, которая уже скрылась из вида.
– Джеси, девочка моя, я буду занята до обеда. Когда набегаетесь, не забывайте, что в малой гостиной вас ждет горячий шоколад с пирожными.
Бросив взгляд за окно, президент через деревья заметила, как по боковой аллее со стороны восточных ворот периметра медленно ползет лимузин вице-президента, и поняла, что ощущение счастья окончательно утеряно. Если Кроуфорд попросил о срочной встрече, да еще в компании экс-президента Фостера, значит, разговор будет серьезным. Она прокрутила в голове чрезвычайные ситуации последних дней: снежная буря на северо-востоке, вчерашний теракт, очередные сенатские слушания по госдолгу, очередной секвестр бюджета, блокада китайцами Тайваня. Ничего, что могло бы потребовать участия Фостера. Она пожала плечами и решила не мучить себя догадками.
– Госпожа президент! – бархатистым голосом пробасил вошедший Кроуфорд, обнимая ее за плечи и чуть прикасаясь своей щекой к ее щеке. – Как началось твое утро, Кэрол? Как девочки? Где опять пропадает муж?
– Заходите, господа. Присаживайтесь, – Лэйсон сделала приглашающий жест в сторону журнального столика, где помощник уже разместила чашки с кофе и ажурный поднос с выпечкой. – Рэй, только не говори, что вы с Дэвидом приехали сюда накануне Рождества, чтобы поинтересоваться моими семейными делами.
– Эх, Кэрол, хотел бы я, чтобы именно так и был. К сожалению, нам предстоит серьезный разговор и, поверь, мы этому совсем не рады. – Вице-президент окинул комнату рассеянным взглядом, который остановился на изящном графине с глинтвейном, покоящемся над небольшой горелкой на стеклянном сервировочном столике. – Ты не предложишь нам с дороги чего-нибудь горячего?
– Пожалуйста. Ты знаешь, где здесь бар.
Президент села в плетеное кресло возле журнального столика, давая понять, что готова начать разговор.
– Спасибо, Кэрол. Я ограничусь дозой кофеина, – сказал Фостер, садясь напротив и подвигая к себе чашку кофе.
– А я ограничусь бокалом глинтвейна, – Кроуфорд налил себе напиток и устроился за журнальным столиком. – А может и двумя. В моем возрасте надо ценить маленькие радости жизни.
– Брось прибедняться, ты еще тот крепыш, – отозвался Фостер, высыпав в кофе пакетик сахара.
– Однако, начнем, – вице-президент сделал большой глоток из бокала и, подняв глаза, многозначительно посмотрел на потолок.
Президент набрала код на своем смарте, включив экранирование гостиной и систему звуковой модуляции, защищающую от прослушивания.
– Госпожа президент… Мэм… – Кроуфорд одобряюще кивнул. – Я бы хотел посвятить вас в детали одного проекта, который мы, единственная страна в мире, обладающая глобальной ответственностью за его судьбу, начали двадцать лет назад. Проект этот настолько секретен, что на данный момент о нем знают единицы, включая трех человек, занимавших должности президента США до вас. Господин Фостер передал вам президентство в этом году и присутствует здесь для того, чтобы обеспечить преемственность ответственности за этот проект на высшем уровне власти.
