От отца-серба Петр унаследовал энергию, силу воли и талант. Да, талант определенно шел от отца – ведь Милан Ваканович был успешным бизнесменом, у него имелось несколько компаний, собственный банк, яхта. Дела мешали ему заниматься воспитанием сына, и Петр находился сначала в частной школе, потом в колледже, потом в университетском кампусе… Возможно, недостаток родительской любви (да что недостаток – полное отсутствие такой любви, вот как это называется!) помешали ему обрести достаточную уверенность в себе; он был не слишком удачлив в любовных делах. В работе, в научных делах ему сопутствовала удача, а с женщинами – нет. Вот и союз с Кэтрин, на который он возлагал определенные надежды, распался, не продержавшись и года. Проблема была еще в том, что Петру, с его мягкостью, некоторой робостью и увлечением работой, нравились девушки совсем другого склада – веселые, энергичные брюнетки, с короткой стрижкой, озорным взглядом, любящие танцевать, ходить на вечеринки, неутомимые в любви. Вызвать ответное чувство в подобной девушке ему никак не удавалось; познакомившись с молодым одаренным биологом, лауреатом десятка премий и профессором (что ж, это мило), проведя с ним день-другой и поцеловав в начинающий лысеть высокий лоб, очаровательное создание удалялось, оставляя в душе покинутого горький осадок. Говоря языком астронавтов, их стыковка не была прочной.
Впрочем, в настоящий момент все это было совершенно неважно. В настоящий момент никакой неуверенности, или робости он не испытывал. Он чувствовал в себе решимость и злость. Эти новые для Петра чувства владели им со вчерашнего дня, после разговора с директором института. О, эта беседа! Стоило ему вспомнить некоторые фразы директора, выражение ее лица, как в нем закипала самая настоящая ярость. А ведь он спешил в кабинет директора, полный надежд! В ожидании похвалы! Это и было самое ужасное – внезапное крушение всех планов.
А похвалы, кстати, прозвучали. Когда Петр явился к Луизе Сонг и сообщил о результатах серии контрольных опытов, он услышал такие слова, как «выдающееся открытие», «потрясающие результаты», и другие, столь же лестные. Хотя иного трудно было ожидать. Ведь доктор Вакано сообщил директору о том, что ему удалось наконец то, что не удавалось еще никому на планете; что он проделал работу, которую признали невыполнимой признанные авторитеты как в области медицины, так и биологии. А именно, он сообщил, что ему удалось создать искусственную плазму крови с заданными свойствами. Это выводило биотехнологию (а Вакано считал себя в первую очередь биотехнологом) на совершенно новый уровень. Это открывало путь к полной победе над самыми опасными, самыми неизлечимыми заболеваниями. К исправлению врожденных уродств. К регенерации утраченных органов. (Больше никаких протезов! Никаких искусственных рук, ног и глаз. Все свое!). А главное – это открывало дорогу к формированию живых существ с совершенно новыми возможностями. Вначале, конечно, животных, и тут примером мог служить его Гром. А потом, возможно, и человека. Не каких-то слепленных кое-как, неизвестно где, шарлатанским образом пруви, а полноценных, сохранивших все социальные связи людей, обладающих целым спектром новых уникальных способностей. Людей, которые могут видеть на расстоянии сотен и даже тысяч километров, дышать под водой, использовать для питания небелковую пищу…
