Неформат - страница 56

корректную коробку мармелада в шоколадной глазури или, по контрасту, килограмм развесной

пастилы? Вадим с детских изотовских лет любил пастилу, да и стоила она дешевле – всего 70

копеек килограмм, но ревностная интуиция провинциала горячо твердила ему в ухо, что заявиться

к ней на квартиру с мещанским серым кульком вместо какой-никакой, но все-таки нарядной

коробки – это совсем не по-московски. «Тут тебе не турбаза», – ещё раз твёрдо сказала ему

интуиция почему-то женским голосом, и Вадим сдался. Обернувшись к тётке в мохеровой шапке,

он вежливо улыбнулся и, нарочито акая по-московски, попросил её подержать его место в

очереди, пока он сбегает в кассу. На сдачу он попросил у кассирши десяток двушек, мысленно

поздравив себя с тем, что он стремительно превращается в практичного, всё предвидящего,

оборотистого даже в мелочах москвича.

До встречи оставались два сопряжённых и взаимозависимых действия – звонок ей и

покупка цветов. И то, и другое можно сделать у Киевского вокзала, и Савченко, не ощущая даже

январской стужи, вскочил на подножку троллейбуса, радуясь тому, что не придётся мёрзнуть на

остановке. Уж если ждать после звонка, то лучше на вокзале, в зале ожидания, не трясясь при

этом от холода.

Пока Вадим искал телефон-автомат, он машинально отметил про себя, что никогда раньше

не уезжал с Киевского вокзала, даже в Подмосковье на электричке.

«Странно, что за всю жизнь ни разу отсюда не ездил в Киев, – подумал он. – Да и в Киеве я

бывал всего раз – ездили с родителями в круиз по Днепру».

Вокзал оказался хоть и большим, но бестолково спланированным, и Савченко пришлось

увёртываться от потока пассажиров, которые выходили через машущие двумя створками двери на

платформу под сводчатым куполом. Озираясь в поисках телефона-автомата, он намётанным

глазом отметил присутствие тёток в толстых ватниках и валенках, которые, переминаясь с ноги на

ногу, торговали цветами, укутанными от мороза в мешковину.

Под сводами вокзала стоял неумолчный гул, а телефоны висели в ряд на стене зала

ожидания – на укромность рассчитывать не приходилось. Из метро звонить ещё хуже – те же

децибелы, плюс шум поездов. Савченко набрал номер, и она моментально сняла трубку – звонок

явно ждали. Он снова услышал в трубке давешнее вежливое приветствие, и уже смелее, на правах

давнего приятеля, сказал:

– Здравствуйте, Красная Шапочка. Дровосек прибыл в новый лес, осваивать территорию.

Хотелось бы делать это вместе с вами.

Она ответила ровным, дружелюбным голосом:

– Знаешь, сейчас ещё занимаюсь. Давай так: я тебе перезвоню через полчаса. Или ты мне

позвони.

Он сообразил, что в квартире родители, при которых она не хотела вдаваться в

подробности.

– Я тебе позвоню через полчаса, – ответил он ей вполне понятливо.

– Только обязательно перезвони, чтобы я не ушла, – добавила она со значением.

Он повесил трубку и радостно ринулся к выходу из вокзала, где ещё раньше заприметил

тёток-цветочниц. Те встретили его радостными возгласами. Они без труда вычислили, конечно,

что он идёт на свидание и, дружески подначивая его, не извлекая цветов из-под толстых слоёв

мешковины, стали торговаться: «Цветы как женщина, молодой человек, они любят тепло. Что же

мы их морозить будем? Розы, парниковые красные. Сегодня сама срезала. О цене договоримся –

тогда и покажу. Да и вам их под куртку придётся прятать – а то не довезёте до барышни своей –

помёрзнут!»