Слева на площади, припушенный снегом, стоял памятник комару. Я таких железных комаров с начала работы геофизиком уже трех по нефтяным городам повидал. Выглядят они впечатляюще. Представьте футуристическое изображение злого комара, выполненное из металла, в два человеческих роста высотой! А ведь такого можно увидеть только в сибирских городах, да еще и не одного! Усинский комар размерами поменьше будет, но зато стоит на более почетном месте. Все гости города обязательно рядом с ним фотографируются. На Севере без юмора жить нельзя.
Шеф свернул во двор, и наш пикап застучал колесами по выложенной в две плиты дороге, двигаясь по направлению к моему подъезду. В ночной тишине было четко слышно, как снег под шипованной резиной заскрипел и машина остановилась. Я взял рюкзак и сумку, пожал Олегу руку, и мы распрощались.
Набрав трехкнопочную комбинацию на старом дверном кодовом замке, я отворил тяжелую железную дверь и вошел в сумрак подъезда. Внутри было тепло, но лампочка на первом этаже не горела. По памяти поднимаюсь и прохожу к лифту. Нажимаю оплавленную хулиганами кнопку вызова и жду, пока двери передо мной раскроются. Приехавший лифт неспешно, но с шумом раздвигает свои створки, постепенно озаряя в темноте подъезда меня и пространство вокруг. Прежде чем войти, я внимательно изучаю пол, на который собираюсь шагнуть, дабы избежать неприятных сюрпризов. Потом лишь захожу внутрь, жму на выковырянную кнопку своего этажа и, дернувшись вместе с лифтом, еду вверх.
Внутри кабинки все исклеено объявлениями с предложением интим-услуг. Бумажки эти размером со спичечный коробок, и на половине из них вообще ничего кроме телефона не написано – все и так знают, что тут рекламируют. Иногда даже на автобусных остановках и фонарных столбах такие объявления клеят, чтобы проезжающие могли видеть. Смотрится очень забавно. Белый лист формата А4, и на нем только цифры телефона. Такое ощущение, что в городе у всех на уме лишь одно, поэтому нет смысла тратиться на разъяснение сути объявления. Однако такое положение вещей многим не по душе и эти наклейки регулярно обдирают, что в свою очередь заставляет подъездных рекламодателей размещать свои объявления все выше и выше.
Я приехал на свой этаж, отворил двумя длинными ключами черную стальную дверь и вошел. В квартире было тепло, даже жарко. Я снял куртку и услышал, как от трения одежды затрещали искры. Все вокруг стремилось ударить меня статическим электричеством, расплодившимся в сухом климате Усинска как кролики в Австралии. Тут тебя, с одной стороны, усыпляла полнейшая темнота за окном, пониженное содержание кислорода в воздухе и расплавляющая любые мысли и желания жара, а с другой – резкие и больные выстрелы электрических разрядов мгновенно отрезвляли похлеще нашатыря. Получалось как в реанимации: то ты как овощ, то в тебя разряд электричества попадает, и ты тут же оживаешь.
Мысли о статике и сухом воздухе напомнили мне о выигранной в прошлом месяце на спор бутылке пива. Тогда я поспорил с другим инженером о том, что же является самой сухой точкой на нашей планете. Он, так же, как и многие другие люди, думал, что сухо там, где жарко и слепит солнце и, поэтому, считал пустыню Сахару правильным ответом. Однако, он был удивлен, узнав, что правильный ответ – Сухие долины Антарктиды, а вовсе не знойные африканские пески.
Поужинав тем, что осталось после завтрака, я собрал запасные трусы, майку и носки в сумку, быстренько принял душ, завел будильник на пораньше и лег спать. Меня терзали сомнения насчет электронной платы телеметрии, которую должны были из Сургута прислать. А вдруг она не заработает? Что тогда? Отменять работу и с понурым лицом извиняться перед заказчиком?
