Нега - страница 12

– Она стала готессой?

– Да, – отвечает Агафья. – Она ищет тебя. А с ними [с готами] ей на кладбище не страшно; и страх смерти стирается.

– И что посоветуете?

– Приди туда, завтра.

– Ясно.

– Подожди, я вижу ещё одну девушку, – сообщает гадалка, смотря на кофейную гущу. – У тебя появился выбор.

– Звучит заманчиво.

– Да, скоро познакомитесь.

Наступил вторник. И утро адвоката Грибова как обычно началось с выгула собаки. За этим последовали: бритьё, плотный завтрак и запись на собеседование. Надо сказать, адвокатское учреждение, пригласившее его на работу, помимо хороших перспектив, привлекает ещё и удобным расположением: от дома недалеко, минут пять на трамвае.

Сумерки. Вечер. К этому времени, Андрей успешно проходит собеседование, а сейчас, в хорошем настроении, он уже направляется к трамвайной остановке с букетиком фиалок. Всё бы ничего, да только, по чистой случайности, глаза его натыкаются на яростный взгляд отца Маргариты.

– Ты же дочь мою погубил, гнида. Теперь ещё чью-то жизнь испортить хочешь?! – грозно выражается тот.

– Отец, не глупи, – с боязнью говорит Андрей, отходя от него назад, – Давай нормально поговорим.

– Я, бл**ь, тебе не отец!!!

Мгновенно, Грибов получает сильный удар по лицу. Следом опять удар! Ещё удар! Снова удар! Не стопорясь на достигнутом, скорбящий родитель, взяв Андрея за грудки, бьёт его головой в нос, потом в поддых, бросает на белый снег и говорит: Я знал: придёт тот день, когда я расквитаюсь с тобой за всё, что ты сделал с моей дочерью! И, огрев под конец несостоявшегося зятя ногой, плюёт на него и уходит.

По истечению часа. Лёжа на снегу, от бессилия, Андрей постепенно перешёл во внутреннюю явь. Пока он пребывает там, давайте не будем терять с вами время, а просто возьмём и погрузимся туда с той целью, чтобы увидеть что-нибудь необычное. Готовы? Итак, внимание, мы погружаемся в его сон. Погружаемся, погружаемся и, в результате, попадаем в туннель предсмертия. Акустика хорошая. Стены и потолок инкрустированы кристаллами шерла. В конце туннеля сияет прохладный ослепительно-солнечный свет вперемешку с кипенно-белыми бликами. Проходит секунда, и мы зрим как появившейся оттуда дух Маргариты, направляется к нему.

– Неужели ты простила меня? – спрашивает её Грибов, отпуская из объятий. – Я не должен был уезжать в тот дурацкий день.

– Любовь моя, – отвечает она, – Не вини себя. Это я перед тобой виновата. Надеюсь, ты простишь мне эту глупость.

– В чём твоя вина? Скажи.

– В том, что оставила тебя.

– Но ведь к этому причастна Лиза; не ты.

– Лиза мной больна, не в чем её обвинять.

– Добрая ты душа.

– Я не вправе держать на неё зла…

– Также как и не обязана её оправдывать!

– Солнце моё, не сердись, ничего уже не поделаешь, – говорит Рита, приложив ладонь на его грудь.

– Прошу, забери меня, моя жизнь всё равно оборвана.

– Нет-нет-нет, обрети счастье, тогда и я обрету покой.

– Лучше смерть!

– Лучше пообещай мне быть счастливым. Считай это моей последней волей. Твоё сердце всегда со мной. Я тебя люблю, – отвечает Рита и посылает ему воздушный поцелуй, сдувая с ладоней светло-голубую пыльцу…

Головинское кладбище. Три часа после восхода Луны. 01:55. Понимая, что Андрей снова здесь не появится, Катя уходит к выходу. Но, внезапно, её что-то останавливает. Или кто-то. Во всяком случае, повернув голову вправо, она замечает могилу незнакомой ей блондинки, а подойдя ближе, присаживается, присматривается и с сочувствием произносит шёпотом, глядя на чёрно-белую фотографию: