– Это как? Присужденная вам, что ли? – спросил командир.
– И сказал господь – нехорошо быть человеку одному.… Оставит человек отца своего и мать свою. Прилепится к жене своей; и будет одна плоть, – процитировал старшина, с хитрецой посмотрев на младшего лейтенанта, словно проверяя его.
– Вы мне тут, товарищ старшина, религиозную пропаганду прекратите, – вспыхнул тот, – Мы бойцы Красной Армии, и нам это не нужно, более того, чуждо. Ведь бога нет, выдумки все это.
– А мы и не слушаем, – сказал Санька, взглянув на Алексея. Тот согласно кивнул головой.
– Вы же сами спросили, товарищ младший лейтенант, я вам и ответил. А насчет бога – есть он или нет, тут каждый понимает сам, – посуровел лицом старшина.
– Так чего, Степанович? Встретились, а потом? – выручил всех Санька, уводя разговор в сторону от обсуждения религиозной темы.
– Я потом к ней каждую неделю бегал, спрячемся в гуще и глядим друг на друга.
– И чего весь год в «гляделки» и играли? – не выдержал Алексей.
– Девку порушить ума большего не надо, – ответил старшина, – а жить ей как потом? Строго у нас с этим, а уж у людей старой веры, тем более. Как – то увидели, они, нас в лесу, так две недели ее потом за забор не выпускали, грехи отмаливала. Я тогда чуть с ума не сошел. А когда терпению, конец пришел. Выбрал, ночку потемней, пробрался к ним на хутор, схватил ее в охапку и унес. Причастилась у батюшки. Обвенчались. Двоих мужиков и девку, она мне подарила. Тогда только, родня-то ее смирилась с пропажей, и внуков признала.
– Так это у вас трое детей? – удивленно спросил младший лейтенант.
9
–Четверо, – радостью осветилось лицо старшины, – Первые два сыны, двойники, значит, Петька с Павлухой. Сестра к ним, дочка, значит, Наталья. Младший, еще, Колька. Вернусь, так может, еще, сынка, спровороню, Степкой назову, если господь позволит. Дети они на счастье, радость только от них.
– Прослушали, – хитро усмехнулся Сашка, – кто позволит – то, Степанович?
–Это тебя не касается, кому надо тот и позволит, – ответил за старшину, командир, – а сейчас дети где?
– Старшие воюют, раньше меня ушли. Я – то задержался малость, нас вторым сроком призывали. А Наталья с младшим, в деревне при матери.
– А я вот женится, не успел. Хотели по окончанию курсов свадьбу сыграть, а тут война, – неожиданно с сожалением сказал младший лейтенант.
– Вот вернетесь с победой, весь в орденах, и такую свадьбу закатите, – поддержал его старшина.
– Вернуться сначала надо, – тихо ответил тот, – как дальше пойдем?
– Я вот что думаю командир, – ответил Петр Степанович, – до темноты чуть-чуть осталось, а в темноте нам Гремячий не перейти. Может, здесь заночуем, а с утра двинемся?
– А что это Гремячий? – спросил младший лейтенант.
– Ручей такой, версты три отсюда, издалека слышно как вода шумит, вот Гремячим и зовут. В ширину метра три не больше. Но берега топкие, не подойти, – пояснил старшина.
– До деревни вашей, завтра дойдем?
–Дойдем, а чего не дойти, коль ноги есть. После полудня, как раз и будем. А там дальше по тропке к Заозерью. Дорожка натоптанная, можно всю ночь идти.
– Это хорошо, – решил командир, – тогда давайте на ночлег устраиваться. Иванов в охранение,
–приказал он Алексею.
– Пусть отдохнет, – попросил командира Степанович, – я подежурю. Мне в лесу привычней, да и не устал я так, как они.
– Вы тоже не железный, – не согласился младший лейтенант, – а кроме вас, эти места никто не знает. Первый Алексей, а сменит Санька.
