— Надо, — соглашаюсь я. — Только чуть позже. И вам, кстати, тоже надо.
— Посидите ещё или потихоньку пойдём? Здесь неподалёку, я слышал, есть домашняя кухня.
— Идём, — киваю я.
Как раз проветрюсь, и поедим. Интересно, сколько времени? Я успею предстать перед комиссией или лучше отдохнуть? Поскольку я не думаю, что сдам, и моя цель понять насколько далека от меня лицензия, откладывать экзамен нет смысла.
Новый город не производит на меня особого впечатления. Казалось бы, в моей жизни был переезд в другую страну, но самом деле я почти ничего не видела. Я отсиживалась в комнатах гостевых домов, потом предпочитала оставаться в новом доме, выходя лишь по необходимости. И если поначалу я ещё сопровождала Берта в театры, на приёмы, то потом выезжала лишь на обследование в клиники.
Я никогда не сталкивалась с районами, где живут обычные горожане.
И мне… не нравится. Я привыкла к лучшей жизни, и отказываться от комфорта не собираюсь.
Но пока мы заходим в придорожное заведение, спрятавшееся во дворе двухэтажного дома. Я вдыхаю запахи сдобы и чего-то подгоревшего. В зале никаких личных столиков, только длинные столы и лавки. О скатертях здесь явно не слышали. Не ресторан, что, впрочем, логично.
Еда оказывается неожиданно вкусной, я съедаю порцию странного супа: мало того, что в него побросали овощи как придётся, так ещё и порезали не мелкими кубиками, а большими кусками. От второго я отказываюсь, уступаю детям, и они набрасываются, хотя каждый уже съел по порции. Они настолько голодные?
Я соглашаюсь на пирожок и компот.
— Куда теперь, госпожа? — уточняет Марк, вытирая рот салфеткой.
— На экзамен.
18. Глава 18
Марк смотрит на меня с сомнением и осторожно уточняет:
— Не разумнее ли отдохнуть, госпожа? Простите…
— Разумнее, — киваю я. — Однако в том, что я делаю, нет разума. Кстати, ехать с незнакомой девушкой, у которой нет ничего, кроме скромной суммы, полученной в ломбарде за серёжки, тоже не самое разумное.
— Да, госпожа.
Расплачивается за наш обед Марк — я передаю ему половину имеющейся у меня грошовой мелочи. А мы с Кэрри выходим, чтобы подождать его на улице.
После еды мне гораздо лучше, и я чувствую в себе силы предстать перед комиссией, хотя от одной мысли, что я должна буду показать свои способности, холодеют руки. Но страх — не повод не идти.
Как только Марк нас нагоняет, я вспоминаю, что у мальчишки с собой огромный вещмешок, набитый старой одеждой и невесть чем ещё, за сборами я не следила. То есть по уму надо пристроить вещи в гостевом доме. И вообще мне нет смысла тащить Марка и Кэрри со мной. Но если мы займёмся поиском жилья, я опоздаю.
— Вы можете снять комнату, — предлагаю я. — А потом встретимся, например, здесь.
— Госпожа, мы вас не бросим! — вместо Марка отвечает Кэрри и испуганно оглядывается на брата.
Вещи тащит он, а она… напугана.
— Конечно, не бросим, — соглашается Марк и смотрит на Кэрри с понимающей улыбкой.
— Тогда ищем экипаж.
— Госпожа, я уже выяснил. Комиссия принимает через квартал отсюда, совсем близко.
— Предлагаешь идти пешком? — я уже усвоила, что квартал это много. Для меня, не ходившей дальше, чем от спальни до столовой, очень много.
И вообще…
Я согласна гулять по парку, но не вдоль дороги, по которой грохочут экипажи.
— Да, госпожа.
— Нет, Марк. И найми нормальный экипаж, а не развалюху.
— Да, госпожа.
По нему заметно, что он считает моё решение расточительством, но не спорит. Ещё бы он указывал мне как тратить мои деньги. Тогда уж выдать ему двойную зарплату горничной тоже расточительно.
