Договорить он не успел: бегемот разинул пасть и перекусил пастора пополам.
После пропажи пастора и тюремщика в одном лице Табо при поддержке Пабло Неруды уговорил надзиравшую за ним женщину отпереть хижину и выпустить его на свободу.
– А как же я? – вскричала надзирательница вдогонку Табо, припустившему во все лопатки по саванне.
– Я разлюбил, уверен! – крикнул Табо в ответ.
Если не знать всего дальнейшего, можно было бы подумать, что Табо пребывает под прямой защитой Господа: на протяжении всей двадцатикилометровой ночной пробежки до столичного города Масеру ему не встретился ни лев, ни гепард, ни носорог и никто другой из той же оперы. По прибытии он предложил вождю Сиисо услуги советника. Тот его вспомнил и услуги принял. Вождь как раз вел переговоры о независимости с надменными британцами – без особого успеха, пока подключившийся к ним Табо не заявил, что если господа британцы намерены упираться и дальше, то Басутоленд может обратиться за помощью к Жозефу Мобуту в Конго.
Британцы остолбенели. К Жозефу Мобуту? Человеку, только что сообщившему миру о намерении сменить нынешнее имя на Всесильный Воин, Который Благодаря Своей Выносливости И Непреклонности Будет Идти От Победы К Победе, Оставляя Позади Только Пламя?
– К нему к самому, – подтвердил Табо. – Моему старинному приятелю, кстати сказать. Для краткости я называю его просто «Джо».
Британская делегация потребовала закрытых консультаций, по результатам которых пришла к выводу, что региону нужнее мир и покой, нежели правитель, возомнивший себя всесильным воином. И вернулась за стол переговоров со словами:
– Раз так, забирайте эту страну.
Территория Басутоленд превратилась в Лесото, вождь Сиисо стал королем Мошвешве II, а Табо – абсолютным королевским фаворитом. Король относился к нему как к родному и подарил мешочек необработанных алмазов с главного рудника страны ценой в целое состояние.
Но однажды Табо сбежал. С непреодолимой форой в двадцать четыре часа, спустя которые королю стало известно, что Масеисо, его младшая сестренка и свет его очей, забеременела.
Чернокожему, грязному и наполовину беззубому влиться в мир белых Южно-Африканской Республики 1960-х было невозможно ни под каким видом. Поэтому после скандального происшествия в бывшем Басутоленде Табо продал самый невзрачный из алмазов местному ювелиру и тотчас поспешил в Соуэто.
Найдя в секторе «Б» свободную хижину, он поселился в ней, набил ботинки купюрами, а половину алмазов зарыл в глинобитном полу. Другая половина заполнила зияющие в его деснах полости.
Прежде чем снова приняться за бесчисленные посулы бесчисленным женщинам, он выкрасил свою хижину в нарядный зеленый цвет, который так нравится дамам. И застелил земляной пол линолеумом.
Дам он обольщал во всех секторах Соуэто, хотя со временем решил воздерживаться от этого в собственном, дабы его не дергали лишний раз, когда в перерывах между похождениями он сядет почитать перед своей лачугой.
Помимо чтения и обольщения, Табо занимался тем, что путешествовал. По всем уголкам Африки, дважды в год. Из путешествий он привозил опыт и новые книги.
Несмотря на обретенную финансовую независимость, он неизменно возвращался в свою хижину. Не в последнюю очередь потому, что половина его имущества по-прежнему лежала на тридцатисантиметровой глубине под линолеумом: в силу приличного состояния нижних зубов места во рту на все богатство не хватало.
