Я сижу в длинном коридоре медицинского центра, сжимая в руке документ – анкета пациента. Часы на стене показывают 13:07. Приём был назначен на час дня, но он кажется, задерживается. Я всё-таки решилась и записалась к врачу, потому что события последних недель стали меня пугать.
Я перевожу взгляд на дверь, за которой находится его кабинет, но она остаётся закрытой. В голове шумно от мыслей. Я не люблю больницы. Этот запах антисептика, приглушённые голоса за стенами, мерный звук шагов в коридоре – всё это давит, усиливая тревогу. Я чувствую, как пальцы сильнее сжимают ткань спортивной кофты, ногти больно впиваются в кожу. Может, я зря пришла? Вдруг это просто стресс, переутомление, последствия недосыпа? Но нет, всё точно не так просто. Последние недели я чувствую, как реальность будто бы ускользает от меня. Ощущение, что я становлюсь зрителем собственной жизни, как будто всё происходит не со мной.
Сглатываю, стараясь не зацикливаться на этих пугающих мыслях, но внутри нарастает беспокойство. Я нервничаю. Глупо, но мне кажется, что все вокруг смотрят на меня. Будто по глазам читают, что я не просто простуду лечить пришла. Что со мной что-то не так. Я сжимаю ладони, пытаясь взять себя в руки. В конце концов, я сама записалась. Значит, раз решила прийти, надо быть честной с собой. В этот момент дверь кабинета наконец открывается, и я рефлекторно замираю, готовясь услышать свою фамилию.
– Эллис Митчел? – раздаётся мужской голос.
Я вздрагиваю и поднимаю голову. На пороге кабинета стоит врач – мужчина лет сорока, подтянутый, с доброжелательной улыбкой.
– Да, это я.
– Проходите.
Я встаю и следую за ним, чувствуя, как с каждым шагом напряжение внутри становится сильнее. Внутри всё стерильно и безлико – типичный врачебный кабинет. Светлые стены, тихий гул кондиционера. Стол с идеально расставленными папками и ноутбуком, рядом высокий стеллаж, заполненный медицинскими справочниками в однотонных переплётах. У окна стоит кушетка, застеленная одноразовой простынёй. Я машинально оглядываюсь, пытаясь найти хоть что-то, за что можно зацепиться взглядом, но здесь всё кажется холодным и отстранённым. Эта обстановка давит, вызывая неприятное ощущение, будто я не пациент, а объект для изучения.
Доктор жестом указывает мне на стул напротив своего стола. Я сажусь, чувствуя, как пластиковое сиденье неприятно холодит сквозь ткань брюк. Спина напряжена, пальцы нервно сжимают край рукава. Я не знаю, что скажу, с чего начну, и этот момент тишины перед началом разговора кажется особенно гнетущим.
– Итак, мисс Митчел, – врач садится напротив, складывая ладони перед собой, – чем могу помочь?
Я открываю рот, но на секунду зависаю. Что именно сказать?
«Доктор, я не помню, как мой телефон оказался в холодильнике.»
«Доктор, мне кажется, что вещи в квартире двигаются сами по себе.»
«Доктор, я подслушивала, как мой сосед занимается сексом со своей девушкой, и сама не знаю, зачем.»
Я сглатываю.
– В последнее время я… странно себя чувствую, – единственное, что могу сказать.
– Можете описать подробнее?
– Усталость. Постоянная. Я даже после выходного чувствую себя выжатой. И ещё… у меня проблемы с памятью.
Врач внимательно смотрит на меня.
– Какие именно?
Я нервно сцепляю пальцы, чувствуя, как ладони покрываются липким потом. В голове хаос, мысли путаются, сталкиваются друг с другом, но главная из них звенит, словно сигнал тревоги:
