– Доброе утро Аманда, хотя у меня оно явно не доброе. Что нового за ночь?
– Элли, я думала ты возьмёшь выходной после того, как почти двое суток работала без сна, – жизнерадостно восклицает Аманда. Мне бы хоть каплю её позитивного настроя.
– Отдых для слабаков. Так…ой, а почему ты в косынке?
Вижу, как Аманда хитро улыбается и тут она хватает меня за руку и тащит в сторону подсобки. Мы заходим, она закрывает за нами дверь и резко сдергивает с себя косынку.
– Та-дам! – она улыбается как маленький ребёнок, который получил долгожданную игрушку.
– О боже… – я не верю свои глазам. – Аманда, твои волосы, они же красные…ну, то есть прям как переспелый помидор…
– Ага, нравится?
– Эм…да…хотя чему я удивляюсь…
Аманда весело смеётся и начинает заново завязывать косынку на голове.
Я познакомилась и подружилась с ней, когда начала работать в Саммит Дженерал Хоспитал. Сейчас мы обе рядовые медсёстры в реанимации, и, если честно, я не прям мечтаю расти по карьерной лестнице. Идею поступить на медицинский мне внушила моя мать. Она всегда мечтала, чтобы в семье был врач. И несмотря на то, что я закончила медицинскую школу с отличием, это совсем не то, о чём я мечтаю.
– Элли, ты идёшь? – прерывает мои мысли Аманда. – Тот пожилой мужчина, которого привезли вчера вечером с ожогом ноги, говорит, что позволит делать перевязку только тебе. Так что удачи!
– Ладно… – больше ничего не сказав, я направляюсь в палату.
Иду по коридору и наблюдаю привычную картину. Каталки с неподвижными телами, мигающие мониторы, торопливые шаги врачей. Запах антисептика вперемешку с чем-то металлическим. В одной из палат пищит аппарат – кто-то теряет пульс. Всё как всегда. Всё что угодно, кроме тишины.
– Доброе утро, мистер Уиллис, как ваше самочувствие? – подхожу к больничной койке и улыбаюсь пожилому мужчине.
– Всё хорошо, моя дорогая. Нога ноет, но мне уже дали обезболивающее, – он также улыбается в ответ.
– Мне сказали вы не разрешаете никому сделать себе перевязку?
– Другие медсёстры грубы, – говорит он обиженно, как маленький ребёнок.
– Хорошо, давайте я осмотрю вашу рану и обработаю её.
Я подхожу к его ноге и собираюсь начать делать то, что делала уже сотни раз. Я даже не задумываюсь о действиях, просто выполняю все на автомате. Надеваю одноразовые перчатки, снимаю повязку с раны мистера Уиллиса… и застываю.
Раны нет.
Гладкая кожа, без следов ожога. Я моргаю несколько раз, сердце начинает бешено колотиться. Но когда я смотрю снова – ожог на месте. Красная воспалённая кожа. Всё так, как и должно быть.
Боже, что со мной?
Аккуратно удаляю старую повязку. Осматриваю и очищаю ожоговую поверхность антисептиками. Наношу мазь для заживления. Перевязываю новой стерильной повязкой.
– Вот и всё, ожог серьёзный, но ничего критичного, так что вы быстро пойдёте на поправку. Но антибиотики всё же нужно пропить, чтобы избежать заражения.
– Как скажете дорогая, как я могу отказать такой милой девушке, – лукаво улыбается мистер Уиллис.
– Вы меня смущаете, – я правда чувствую, как к щекам приливает жар.
Мистер Уиллис лишь подмигивает, я передаю ему лекарство со стаканом воды, делаю несколько записей в его карте и, улыбнувшись ему, выхожу из палаты.
Всё время до обеденного перерыва я провожу за рутинной работой: мониторю состояния пациентов, ставлю капельницы, делаю массаж особо-тяжёлым пациентам для профилактики пролежней, заполняю бесконечную медицинскую документацию. Утро проходит без экстренных ситуаций, что случается довольно редко. Сегодня тот редкий случай, когда я могу позволить себе спокойно пообедать, а не жевать сэндвич из автомата на бегу. Поэтому, я прохожу в ординаторскую и разогреваю обед, который положила в холодильник ещё вчера.
