Неидеальный спор - страница 4

На секунду я задумалась, что ответить, но тут же написала в чате.

Его слова прозвучали обидно, так что я сделала вид, что не понимаю намёка. Написала, что мне некогда, и покинула чат.

Обхватив себя руками, я отложила телефон в сторону и посмотрела на серое небо за окном, думая лишь о том, что ждёт меня завтра и куда приведёт ложь. И да, я знаю, в какой группе учится мой бывший, какие у него лекции и где в течение дня могу его встретить…

Но зачем Атосу об этом знать.

Сентябрь 2017 г. Никита

Первый учебный день в пятницу – это круто. Вроде бы ты собрался грызть гранит науки, но прошвырнулся до школы – и опять можно спать пару дней. Что может быть лучше такого начала, которое оттягивается и никак не начнётся? Это и правильно: последний год в этом ненавистном дворце науки, где каждая унылая физиономия тебе знакома настолько, что хочется вопить от скуки.

Томсон [6], я и Гарик спрятались в тени кустов за воротами школы и ждали Милку, которая должна была приехать с Жекой, своим однояйцевым братом. В смысле не то, чтобы у него было одно яйцо. Просто они были братом и сестрой, близнецами.

– Слушай, Ник, может, нам сегодня затусить? Последний год в школе, ну типа… – прервал тишину Гарик.

– Можно, – отозвался я. – Томсон, что думаешь?

– Думаю, надо взять текилу у твоего отца в баре. И заморозить льда. Кстати, если будешь замораживать, то лучше горячую воду, она, согласно эффекту Мпембы, замерзает быстрее, хотя это и противоречит первому закону термодинамики, но…

Томсон у нас повёрнут на физике. Скажи ему любое слово, и он всё вывернет так, что ты сам удивишься, потому что всю твою жизнь можно описать с помощью физических законов. Термодинамика, Ньютон, Бойль, Максвелл – вот его лучшие друзья.

На самом деле он неплохой парень, практически всегда молчит, слушает и рассказывает новости о мировых физических явлениях. Как он оказался в нашей дурной компашке? Просто однажды позвали пить пиво, он так и привязался, как бродячий щенок. Может быть, Томсон был аутистом, но учителя и психолог предпочитали об этом молчать, тем более что его отец и мать возглавляли совет школы. Мне он не мешал, а Гарику нравилось над ним подшучивать.

– Отлично, Томсон, спасибо, что подсказал. А то не знаю, что бы делал без этой информации, – посмеивался Гарик. – Слушай, а может, тебе перепихнуться пора, чтобы вся эта дурь наконец перестала разъедать тебе мозги?

Томсон вытаращил свои щенячьи глаза, пару раз моргнул и опустил голову. Кажется, он сильно покраснел.

– Отстань от него, – буркнул я, прикуривая очередную сигарету. Да, курить – это плохо и всё такое, но авторитет в школе – это всё. Так что здесь я именно такой.

– Перепихнись лучше сам, а то у тебя, кроме этого, в голове вообще ничего нет, – осадил я Гарика.

Томсон усмехнулся, ковыряя кроссовкой асфальт.

– Да пошёл ты, – ответил Гарик.

Вообще-то, его звали Григорий Саркисян, и он был помешан на девушках и своей модной причёске. Очень гордился своим отцом – обладателем мягкого парламентского кресла и бизнеса, оформленного на всю его многочисленную родню. Я любил Гарика, с которым можно было забыть обо всём и тусить ночь напролёт, потому что у кого-нибудь из его родни обязательно был входной билетик во все клубы города.