- Здравствуйте, проходите.
- Здравствуй. Меня зовут Анаит Вардановна, я мама Давида.
- Я догадалась. Что привело Вас ко мне? Может, чай или кофе?
- Спасибо, ничего не нужно. Мой сын не спешит нас знакомить, вот я и решила прийти сама. Вы не против?
- Что Вы... Я только за, - с каждой фразой эта женщина мне нравилась всё больше.
- Расскажите мне, милочка, какие у вас отношения с моим сыном. И чего Вы от них хотите.
- Я могу быть честной?
- Вы обязаны ей быть! - эмоционально говорит она.
- Я люблю Вашего сына и хотела бы стать его женой, - говорю я, и жду приговора. На мои слова женщина улыбается.
- Приятно это слышать. А теперь, я хочу узнать подробности. Так что, жду Вас завтра к ужину. Адрес знаете?
- Нет, - чувствую себя неуютно, потому что Давид не соизволил меня пригласить к себе ни разу. Анаит Вардановна замечает моё смущение и ободряюще улыбается.
- Не стоит грустить, деточка, - переходит она на "ты". - Завтра в пять я жду тебя. Запиши адрес. И ещё, Давиду не говорите. Это будет наш маленький секрет, - женщина уходит, а я вскакиваю с кресла и совершаю некое подобие победного танца.
- Да-да-да! - от улыбки уже болят щеки, но я не могу прекратить улыбаться.
Мама Давида -- моя союзница, а значит, победа в моём кармане.
К ужину с будущими родственниками я готовлюсь тщательно. Выбираю элегантный брючный костюм персикового цвета, делаю лёгкий макияж и ровно в пять въезжаю в ворота особняка.
Дом большой, но не слишком. Он не вычурный, а какой-то уютный. Видно, что строили для себя, а не для того, чтоб показать всем, как много у них денег. Дом окружает огромная ухоженная территория.
Анаит Вардановна сама вышла меня встречать. Мы устроились на кухне за небольшим чайным столиком. Она подала мне чай и выпечку.
- Я надеюсь, на диетах ты не сидишь? - ставя вазочку с печеньем и тарелку с пирогом, спрашивает женщина. - Я сама пекла. Ужин в пол восьмого, так что, можно съесть по кусочку.
На диетах я сидела периодически, но говорить об этом не стала. А с удовольствием положила себе кусочек пирога с вишней.
Анаит Вардановна расспрашивала обо всем. Про мою семью, про салон и, конечно, про наши с Давидом отношения. Я была максимально честной и открытой. Почему-то была уверена, что ложь женщина распознает сразу.
- Мам, я дома, - услышали мы Давида, прежде чем он зашёл на кухню.
- Ева, что ты тут делаешь? - забыв поздороваться, спросил он.
- Ева моя гостья, ты же не спешишь нас знакомить. - вступилась Анаит Вардановна. Давид перевёл недовольный взгляд на свою маму:
-Майрик, инче на анум айстех? * - задал он вопрос на армянском. Видимо, чтобы я не была свидетелем их разговора.
- Ес нран хравиреци, - спокойно отвечает она сыну. - Лав ахчике,индз дуре галис.**
-Индз дурькга кохкис цанкацац ахчик. Байц патэ ворь инкы пэткэ дурьга индз.***
Чувствую себя глупо, потому что не понимаю ни слова, а говорят явно обо мне.
- Сходи к отцу? - переходит женщина на русский. - А мы тут без тебя ещё пообщаемся. Ужин в семь тридцать, - говорит уже в спину уходящему Давиду.
Тяжело вздыхаю. По интонации разговора понимаю, что Давид не рад моему присутствию здесь.
