Неисповедимы пути туриста - страница 47

Конечно, эйфория от экскурсии по Барселоне канула в лету. Вместе с тем, говорят, что, если что-то должно случиться, оно обязательно случится, а, если что-то и не должно произойти, то оно всё равно произойдёт.

Так оно и получилось. Когда мы подошли к месту, где я припарковал наш Крайслер, то он почему-то не обнаружился. Формальная логика подсказывала одно из двух: либо я нахожусь не там, где он был припаркован, либо его постигла та же участь, что и сумка моей Инночки. Поскольку второй вариант моего предположения был из разряда непроверяемых, осталось сосредоточиться на первом. Сконцентрировав свои мозговые извилины и посмотрев на карту Барселоны, я вдруг увидел, что забыл пометить на ней место стоянки нашего автомобиля. Делал я это всегда, везде и повсеместно, а тут в каталонской столице вдруг забыл. Это был очевидный, да и просто непростительный, ляпсус с моей стороны. Если кража сумки была на совести моей жены, то в случае с машиной обвинять было некого, кроме себя. По негласному обыкновению всегда и во всём обвиняют детей. Однако в данном конкретном случае мои милые дочери были чисты перед судом совести.

В любом случае допущенную оплошность надо было исправлять. Ругая себя за беспечность, я, как белка в колесе, метался по кривым и запутанным улочкам старого города. Но место парковки нашей машины при тусклом свете вечерних фонарей не находил, и это, несмотря на тренированную память опытного преподавателя, выводящего на доске формулы без помощи конспекта. После получасового пробега по лабиринту извилистых, уходящих в какую-то таинственную бездну, запутанных улочек, когда я уже отчаялся найти наше автотранспортное средство и думал только о том, как найти испанские слова, чтобы объясниться о произошедшем в полиции Барселоны, как вдруг мои девочки почти хором спросили:

– Ну, что, папочка, ты закончил свои безуспешные поиски?

Когда я в ответ неопределённо покачал головой, что одновременно означало и да, и нет, они, как-то неунывающе, всплеснули руками и мягко, как это свойственно женщинам, повелевающими неумелыми мужчинами, распорядились:

– А теперь, папочка, следуй за нами. Не нужна нам никакая полиция. Найдётся наша машина.

Хотите – верьте, хотите – нет, но через четверть часа мы стояли возле нашего Крайслера. Наверное, редкие прохожие обратили внимание, как до крайности взволнованный папа своих дочерей, взирая то на них, то на найденный, в сумраке уже наступившей ночи, автомобиль, не своим, заикающимся голосом, вопил:

– Дорогие мои девчонки! Ничего не понимаю! Как вам удалось в этом запутанном стогу переплетающихся улиц отыскать эту иголку – машину.

Уже в Израиле мои дочери признались, что наша машина была припаркована возле магазинчиков и бутиков, которые они обследовали, пока мы с Милой были в музее. По, как по форме, так и по содержимому их витрин они и отыскали нашу машину, проведя своему папе шопинговую терапию, после которой я в корне изменил своё негативное отношение к женским набегам по молам, торговым центрам и просто по обычным магазинам.

Но и на этом наши приключения ещё не закончились. Из-за всех непредвиденных переплётов нашего вояжа по Барселоне, мы выехали из неё ровно в полночь. До отеля было ровно сто километров, что по времени составляло час прогона по полупустынному ночному шоссе. Так получилось, что если этот барселонский день был не наш, то и ночь продолжила эту серию неудач. Прежде, чем тронуться с места нашей злополучной парковки, мне предстояло решить: либо двигаться по платной скоростной трассе, либо по обычному шоссе. В общем-то, логично предположив, что второй вариант дешевле, да и дорога в ночное время должна быть незагруженной, я без колебаний принял его. Это был очередной провал в нашем барселонском странствии. Междугороднее шоссе оказалось двухполосной асфальтовой дорогой без разделительных ограждения между ними. Как только мы покинули город, оказалось, что перед нашей машиной тянулась нескончаемая вереница тяжеловесных рефрижераторов и трейлеров, которые еле ползли по серому асфальту. Обогнать их не было ни малейшей возможности. Прибыли мы в наш отель только в три часа ночи. Сначала мои дочери развлекали меня, чтобы не дать заснуть за рулём. Однако их набор увеселительных историй быстро исчерпался. Зато в моей командировочно-полевой жизни их было в избытке. Причём большая часть приключений носила не столько развлекательный, сколько интересный, отличающийся необычностью, с лёгкой формой назидания, характер. Даже сегодня, по прошествии четверти века, дочери с удовольствием вспоминают об этом неординарном ночном рейсе. А ещё важно было, что все злоключения не сумели выветрить из нашего сознания тёплого и приятного впечатления о Барселоне. Порукой тому, была часто повторяющееся, притягательное клише моей жены, которое она сама и сочинила: