По этому случаю тоже был небольшой сабантуй в семье. И зять во второй раз был как бы героем дня.
8
После этого случая Лиза тоже стала по-другому относиться к мужу. Она прибавляла в весе, становилась добрее, не называла его больше плебеем и в знак какой-то особой благодарности и уважения однажды пожарила ему картошку на газовой плите. Небывалый случай. Эту жареную картошку, правда, есть было невозможно, поскольку Лиза по ошибке, чисто случайно высыпала в сковородку полпакета соли.
Тесть тоже наградил зятя. Он купил ему кепку, вернее, не купил, а разрешил Лизе отрезать один рукав со своего старого мундира, отнести в пошивочное ателье, заказать кепку для зятя. Кепка оказалась на два размера меньше по причине того, что Лиза, совершая такой подвиг, – она так старалась и так перетрудилась: надо было не только отрезать рукав от старого кителя, но и распороть его по шву, выстирать, а потом, о ужас, еще и отгладить, – ошиблась: когда в ателье ее спросили, какой размер головы у мужа, она не задумываясь ответила:
– Не больше, чем у меня.
– Но, уважаемая дама, обычно размер головы у мужчин гораздо больше, чем у женщин, – сказал ей мастер, тоже мужчина.
– Так что? Выходит, вы, мужики, умнее нас?
Мастер ателье пожал плечами и ничего не ответил.
– Дудки, – вынесла приговор Лиза, – этого не может быть. Мой муж не может быть умнее меня, и следовательно, окружность его головы не больше, чем у меня. Берите мерку с моей головы, я разрешаю.
– Смотрите, чтоб претензий не было, – улыбнулся мастер.
– Какие могут претензии? Я в доме хозяйка. Снимайте мерку, не тяните волынку.
Через две недели кепка была готова, и тут же выяснилось, что у зятя тыква на два размера больше. Тогда на семейном совете было принято решение оставить ее в качестве музейного экспоната. Будущий министр с нежностью будет вспоминать подарок тестя как знак признания того, что он хоть и не был дипломатом, но все же сумел завоевать не только сердце красавицы Лизы, но и благорасположение могущественного тестя, бывшего партизана.
Словом, Витя был на вершине счастья.
Ко всему прочему на семью как из рога изобилия посыпалось еще одно благо. И опять же благодаря зятю. По мере того как у Лизы стал увеличиваться живот, – Витя подозревал, что там тройня, а потом и теща стала об этом поговаривать, – Лиза практически перестала посещать лекции на пятом курсе. Она исправно сдавала зачеты и экзамены. Лиза решительно ничего не знала, даже не садилась за парту с билетом в руках – она туда не помещалась, – а стоя протягивала зачетку преподавателю.
– Я согласна на тройку, – прибавляла она при этом.
– Но попытайтесь ответить хоть на один вопрос вашего билета, – уговаривал ее преподаватель.
– Вы что, хотите, чтоб я тут у вас родила?
– Нет-нет, что вы! Давайте вашу зачетку, извините. Оно, конечно… в вашем положении, – лепетал преподаватель и ставил «зачтено» или «удовлетворительно», если это был экзамен.
А вот преподаватель Данилов уперся. К Данилову присоединилась и парторг факультета Савченко. А декан Макарова просто влепила Лизе по языкознанию двойку.
– Я устрою им проверку пачпортного режима, – сказал Никандр Иванович, занимавший теперь должность начальника паспортного стола города.
* * *
В университете не последнюю роль занимала военная кафедра. Полковник Филимонов был чудесным преподавателем: в двухчасовой лекции по НВП (начальная военная подготовка) он переходил к шуткам и позволял студентам зачитывать приказы в шуточной форме. Дело доходило до того, что в приказе значилось: «Ликвидировать НВП, поскольку американцы уже повержены». Иногда он возмущался до тех пор, пока не выяснял причину такого поведения студентов, а потом, когда ему зачитывали приказ по взводу, сам хохотал до упаду.
