– Всё, куда мы идём, называется Семигородняя волость. Селения построены на семи горах, возвышениях. Случались эпидемии, Литовское разорение, но монастырь ожил. Вначале он был женским, а сейчас – мужской, – начинала бабушка рассказ.
– Бабушка, гляди, какие здесь толстые деревья! – Африкан подошёл к липе, пытаясь обхватить её. – Помогай обнять! У меня рук не хватает.
Но даже и четыре руки не могли обнять ствол.
– Да, наверное, они в обхвате больше двух метров. Наверняка эти деревья посажены монахами.
– Бабушка, стена каменная.
– Да, и стены каменные, на монастырь нападали злые вороги.
– Бабушка!.. – мальчик не переставал удивляться, как много было здесь построек: кирпичный завод, амбары, две мельницы и две церкви – потом узнает: одна – Успения Божией Матери и вторая – Феодосия и Антонина Печерских. Две каменные постройки двухэтажные с большими окнами.
– В них монашеские кельи, «братская трапеза», кухня, пекарня.
Мальчик не выдержал и спросил:
– А ты была здесь?
Она словно не слышала и продолжала:
– За оградой гостиница для приезжих, прачечная, баня, овины, скотный двор, конюшни, сеновалы, изба для рабочих… А земли! А леса!
Мальчику были непонятны многие слова, поначалу даже он хотел спросить: «А что такое прачечная, гостиница?» – но красота многих строений, необычность построек, поразившая воображение, останавливала, заставляла молча идти рядом, внимательно смотреть и запоминать. И о каком лесе, какой земле говорит бабушка, ничего не понимал. В их деревне часто говорили другое: нет леса, нет земли.
Начиналась служба.
О! В церкви слепило глаза от золотых окладов икон, от драгоценных камней, крупных жемчугов, от позолоченного двухъярусного иконостаса, Царских врат. На ризе храмовой иконы были бриллианты.
Мальчик постоянно дёргал за руку бабушку и что-то спрашивал, но она молчала.
После трапезы они снова пошли в церковь.
– Давай иди сюда, мальчик, поближе ко мне, – монах обратил внимание на Африкана. – Это наша главная икона. Чудотворная. Во время крестного хода за нею идёт очень много людей.
– А дети тоже идут? – мальчик освоился и не побоялся спросить.
– Идут и дети. Конечно, идут.
– А что такое ковчег?
Монах подробно рассказывал, что означают оба яруса ковчега, показывал, где лежат святые дары, Евангелие.
Вечером в монастыре было тихо. Лес за оградой вставал высокой тёмной стеной. Паломницы вполголоса рассказывали разные легенды, шептали молитвы. Мальчик долго не мог уснуть, ему было боязно.
Рано утром зазвенели колокола, громко, певуче. Ночные страхи отступили.
Начинался новый день. Бабушка мало разговаривала, она молилась, причастилась. Африкан заметил, что она больше не держит его руку так крепко, как вчера, и он может подойти к ковчегу, рассмотреть его со всех сторон. Конечно, жалко, что он не умеет читать. Он всматривался в изображения льва, тельца, орла, человека, в хрустальное голубое море, облако, любовался драгоценными камнями, золочёными чашечками семисвечника, рассмотрел святого Михаила с мечом и щитом.
Обернулся, чтобы показать это бабушке, – и не увидел её. Не было старушки в церкви!
Африкан вышел на улицу, посмотрел вокруг – никого!
У кого спросить? Он подбежал к монаху у каменных ворот.
– Потерял свою бабушку? Разминулись? Только что ушла.
