По сравнению с тем, что было десять лет назад, она была вполне благополучна. Она была сильной. Дерзкой. И видит бог, он никогда не мог устоять перед вызовом. Расплата будет наслаждением. Месть – блаженством.
Леви наблюдал, как Танна пытается найти способ сказать «нет». Она открыла рот, но ожидаемое оправдание не прозвучало. Вместо этого она задала вопрос:
– Сколько времени мне понадобится, чтобы отработать свой долг?
– Это означает «да»?
– Нет, это вопрос, – сказала Танна. – Как долго?
Как только он сможет пользоваться костылями, он сумеет передвигаться. Но все равно не сможет сесть за руль. А ему надо добраться до своего бизнеса – до причалов, верфи и прочих объектов, которыми он управляет от имени семейного траста Броганов. Да, он может брать отгулы сколь угодно долго. Он мог бы уйти в отставку хоть завтра, если бы захотел. Но он не хочет. Работа поддерживает его мозг в тонусе, позволяет сохранять контроль над ситуацией, а значит – душевное спокойствие.
– Мне нельзя нагружать ногу в течение шести – восьми недель, – ответил Леви. – Мне нужен кто-то в помощь еще на две недели, а после этого – на неполный рабочий день, по крайней мере еще на четыре недели.
– Твои сестры и мама не могут помочь тебе? – спросила Танна, ища спасения.
– Конечно, могут, но они мне нравятся. Я не понимаю, почему они должны мириться с моим плохим настроением, когда на этот случай есть ты.
– Потому что я у тебя в долгу, – сказала Танна несчастным голосом.
Да, это так. И еще потому, что он не мог представить, как она снова уйдет из его жизни, пока он не узнает каждый дюйм ее восхитительного тела. Он жаждет возмездия.
«Запомни это, Броган. Секс и месть – единственные причины, по которым ты настаиваешь, чтобы она осталась».
Леви снова посмотрел на нее и сглотнул, удивляясь, почему у него так пересохло во рту. Его сердце колотилось о грудную клетку, желудок присоединился к восстанию. Что, черт возьми, с ним происходит?!
Ему больно, он возбужден, и он… немного напуган. Никто и никогда не действовал на него так, как Танна Мерфи.
Черт.
«Ладно, Броган, хватит болтовни. Держи спину прямо».
Это ведь нормально – немного увлечься мыслями о том, каково будет сжать Танну в объятиях, обнаженную, нежную и такую невероятно женственную. Но секс – это все, что его интересует. Он не настолько глуп, чтобы дать ей что-то еще.
– Я так не думаю, Леви. – Танна покачала головой. – Это плохая идея, и я не понимаю, почему я должна отказаться от своего… отпуска, чтобы быть в твоем полном распоряжении.
Почему она заколебалась, когда сказала «отпуск»? Она вернулась в Бостон по другой причине?
– Я не прошу тебя приклеиться ко мне, Танна. Мне просто нужно, чтобы ты переехала сюда, помогла с едой, отвезла меня на работу и обратно.
– Ты еще не готов вернуться к работе, – сказала Танна властным тоном.
Леви приподнял брови, удивляясь ее самоуверенности.
– Но скоро смогу, – возразил он. – В любом случае, как я уже говорил, ты нужна мне на пару часов в день. Остальное время будет принадлежать тебе.
– Очень мило с твоей стороны.
Леви не позволил ей увидеть его улыбку. Агрессивную и саркастичную.
Все лучше и лучше. И он рад этому. Если бы Танна была такой же скромной, жаждущей угодить девушкой, какой была раньше, он, вероятно, не сделал бы этого предложения и не был бы и наполовину так заинтересован в ней.
В двадцать четыре года он был счастлив, что его самолюбие удовлетворено; в тридцать четыре ему нравились женщины, которые противостояли ему, которые не боялись высказывать свое мнение. Его окружали сильные, смелые, самоуверенные девушки, и если он когда-нибудь задумается о новых отношениях – в весьма отдаленной перспективе, – то ему нужна женщина, способная стоять на своих ногах.
