«Джейк! Джейк!»
Чей-то голос, мягкий и нежный, призывал его из забытья. Но он лишь крепче вцепился в край бака, вдыхая запах помоев, давая жуткой вони привести себя в чувство.
– Джейк? – Ее голос вдруг оборвался. И он почувствовал, как ее рука легко касается его плеча. Прикосновение было нежным. Умиротворяющим. Оно сулило покой. Добро. Он каким-то образом сумел повернуть голову в ту сторону, откуда шел голос. – Вы в порядке? Что-нибудь случилось? – спрашивала Зои.
Сочувствие в ее голубых глазах сделало больше, чем любая медицина. Реальность вернулась. Он вспомнил, где и зачем находится. И тут же его охватил жгучий стыд.
– Я в порядке, – сказал он, отталкиваясь и от бака, и от ее руки. – Мне просто захотелось подышать свежим воздухом.
– Около мусорного бака? – Она стала так, чтобы он ее видел. – Это из-за тех двоих мужчин? Я не говорю по-испански, но…
– По-португальски. Они говорили по-португальски, а не по-испански.
– Хорошо, хорошо. Я не говорю и по-португальски. Но я поняла – у них были нехорошие новости. И выражение лица Хавьера тоже было нехорошим.
– Их друг погиб в автомобильной катастрофе.
Она поднесла руку к губам.
– Боже мой! Это ужасно. Вы знали?..
– Нет. – Его кожа стала влажной и холодной. Нет, он не знал этого человека, но знал чувство утраты. Боже, он знал чувство утраты… – Мне просто надо было подышать свежим воздухом, – опять солгал Джейк. – Что-то не в порядке с желудком.
– Вы уверены?
– Уверен, – ответил он резче, чем нужно. Но что из этого? Он еще чувствовал след прикосновения руки Зои к своему плечу. И от этого прикосновения сердце забилось быстрее. – Надо вернуться в магазин и забрать покупки.
– Администратор уже упаковывает их для нас. Он хочет сложить их в грузовичок и отвезти к причалу.
Хорошо. Чем скорее они вернутся, тем скорее он погрузится в работу и тем самым заставит замолчать свои мысли.
И забудет прикосновение Зои, которое все еще ощущает его кожа.
Чему же она стала свидетельницей?
Они спокойно делали покупки, и вдруг Джейк вышел в дверь. Здравый смысл подсказал Зои – следует предоставить его самому себе. У нее хватало своих забот, ей надо было собирать куски своей разбитой жизни, а не вмешиваться в чужую судьбу. Но у Зои никогда не получалось предоставлять кого-либо самому себе, если этот кто-либо мог в ней нуждаться.
И потом, Джейк не проронил ни слова с тех пор, как они вышли из магазина, и это молчание грызло ее.
– Вы не хотите поговорить об этом? – спросила она, когда они перенесли вещи из лодки Джейка в его фургон.
– Поговорить о чем?
– О том, что произошло на Винъярде? На парковочной площадке?
– Я же сказал вам: мне нужен был свежий воздух.
– Конечно. А у меня баскетбольный рост. – Она так и не приняла его объяснений. Что-то мучило Джейка, даже ужасало. И Зои была уверена: это имело какое-то отношение к словам тех двоих мужчин. – Вы тоже попадали в автомобильную катастрофу?
Он засмеялся, отчасти удивленно, отчасти насмешливо.
– Нет, – ответил он, садясь за руль.
«Но какая-то катастрофа в прошлом с ним все-таки произошла. Эти шрамы, эта хромота не появились по волшебству…»
Она стала смотреть вперед, делая вид, будто следит за дорогой.
– Я спросила просто потому, что иногда дурные новости могут взбудоражить…
– Вы можете оставить эту тему? – сказал Джейк так резко, что она буквально подскочила. – Мне нужен был свежий воздух. Я вышел на улицу, и только. А теперь, во имя Неба, можете больше не говорить об этом?
