Неизведомости - страница 22

– Неполноценности? – спросил внутренний голос.

– Конечно, – ответил сам себе Илья, – у меня есть цельный я, ну, хорошо, мы с тобой вдвоем. Нам спокойно, мы ни от кого не зависим, никого к себе близко не подпускаем, и никто не может сделать нам больно. А теперь нам нужна она!

– Да разве ты был счастлив? – не успокаивался внутренний голос.

– Счастье это всего лишь секунда, – нахмурился Илья.

– Зачем ты все время говоришь эту глупость! – рассердился голос в голове.

– К тому же, теперь я больше несчастен, – неумолимо продолжал Илья мысленный диалог, – я теперь не цельный, мне ее не хватает, я почти страдаю! Неужели ты сам не понимаешь?

– Зато представь, какой счастливой будет та секунда, когда ты ее снова сегодня увидишь, – сладко пропел внутренний голос и Илья улыбнулся, признавая его победу.

Спокойные и полные умиротворения будни потекли своей чередой. Каждый день Илья приходил к Воронцовым, Лиза встречала его в гостиной, одаривала ласковой улыбкой и провожала к отцу. Там за закрытыми дверями кабинета князь читал Илье свой монументальный труд по реформированию страны. Сперва герой почти не вникал и просто кивал, ожидая, когда князь закончит и выпустит его из заточения к Лизе. Затем втянулся, принялся горячо спорить, много курить, что-то обдумывать по ночам и потом излагать восторженному Воронцову результаты своих умозаключений.

Каждый день после многих часов напряженного умственного труда с приятным чувством выполненного долга Илья отправлялся с визитами по домам гостеприимных жителей Подмосковья, а после гулял и беседовал с Лизой. Сперва в тайне, затем с позволения отца, благоволившего ее кавалеру, княжна брала Илью за руку и молодые люди гуляли вокруг озера, шептались о всяких глупостях на своей любимой скамейке и украдкой целовались. О грядущей беде, казалось, все забыли, отдавшись ровному течению жизни и обволакивающему мещанскому уюту.

Это случилось на излете месяца. Сперва никто не обратил внимания на странный гул, который сотряс своды пещеры и быстро утих. Через несколько минут он повторился, уже усиленный, неукротимый, словно рык грозного хищника, готового к атаке. Люди повыскакивали из домов и принялись испуганно оглядываться по сторонам. Земная твердь со всех сторон затряслась и огромный кусок камня совался с потолка, в миг превратив церковь в груду обломков. Затем все снова стихло.

Со всех ног прибежав с прогулки, встревоженные Лиза с Ильей обнаружили старого князя на ступенях храма, склонившегося над сломанным церковным крестом. Стоя на коленях, Воронцов рыдал среди груды камней, вцепившись руками в распятие. Это был крах всех его надежд.

Чудесное появление в городе Ильи, цветущая любовь обожаемой дочери, вдохновенная работа над проектом всей жизни – несколько недель князь был по-настоящему счастлив и в этом счастье каждый день убеждал себя, что все обойдется, обманывал себя и рад был обмануться. Воронцов так неистово поверил в силу своих жарких молитв, словно одна сила этой веры была способна что-то изменить. Но Бог не пришел на выручку – его символ поверженным лежал в пыли, потеряв весь свой блеск. Вместе с ним в обломках остались и последние душевные силы князя. Что-то в нем надломилось и от этого удара оправиться ему было уже не суждено.

Эвакуация города началась в тот же вечер в строгом соответствии с давно составленным планом. Скорбная процессия потянулась по главной улице города к экстренному выходу из пещеры. Каждому были выданы заранее заготовленные комплекты современной одежды, паспорта, деньги и инструкции – в нескольких километрах от пещеры уже давно был постепенно выкуплен небольшой коттеджный поселок. К утру в обезлюдевшем «Подмосковье» остались только Илья, Лиза, Воронцов, полицмейстер и доктор Карл Иванович.