Неизвестный Дорнье. Король летающих лодок - страница 22

Клод издали заметил свою любовь и подходил, улыбаясь. Его пружинистая походка, спортивный костюм и маленький рюкзак выдавали опытного туриста. Сейчас он думал только о ней, и в голове громко звучал бравурный марш. Они так обрадовались друг другу, что даже не стали заходить в кафе, а сразу, взявшись за руки, пошли по тротуару вниз по Линдауэрштрассе. Говорили о чём-то незначительном. Он любовался ею, а она им. Мир для них перестал существовать, были только они двое.

Влюблённые не заметили, как подошли к большому озеру, водная гладь которого неожиданно открылась слева. По его берегам зеленели округлые кроны ольхи и ивы. Озеро имело странное название «Городской пруд» (Stadtweiher). В него втекала и вытекала небольшая река, и вода в озере была абсолютно прозрачной и чистой. Купальный сезон ещё не наступил, и берега были пустынны. Клод обнял Мэри и шепнул ей на ухо: «Давай останемся здесь, тут так хорошо». – «Отличная идея», – полусмехом согласилась Мэри. Они свернули на тропинку и оказались в лесистом парке. Вскоре Клод приметил небольшую полянку, покрытую густым ковром свежей травы и окруженную с трёх сторон зелёной стеной густых деревьев. С открытой стороны была только кромка воды.

– Лучше места не найти, – воскликнул он, указывая на поляну.

– Пожалуй, – задумчиво ответила она, оглядываясь по сторонам.

Вокруг не было ни души, а полуденное солнце блистало искорками на воде и мириадами светлячков на колышущейся от ветра листве деревьев. Они расположились в тени на краю поляны. Появился мягкий шерстяной плед, и на нём бутылка рейнского, два стаканчика и бутербороды с колбасой.

Тосты следовали один за другим. Пили за дипломированного инженера, за самую прелестную девушку на свете и за их любовь. Им было так хорошо, как никогда. Он ей шептал комплименты, она хохотала. Случайно её ладошка коснулась его руки, и они на мгновенье замерли, не понимая, что происходит. Затем кинулись в объятия друг друга, сметая с пледа остатки пира. Она крепко прижимала Клода к своей груди и быстро, быстро целовала его в глаза, нос, лоб, щеки, стараясь не касаться его колючих усов. Чтобы перевести дыхание, Мэри отпустила его. Они сидели на пледе, смотрели друг на друга и не могли пошевелиться. Его рубашка оказалась расстёгнутой, а подол её лёгкого сарафана поднялся, обнажив красивые бёдра. Очнувшись, Клод нежно обнял Мэри, губы их встретились, и в этом долгом и страстном поцелуе они куда-то провалились и уже ничего не помнили…

Они пришли в себя, когда уже начало смеркаться. Их персональная лесная комната померкла. Стены деревьев приобрели тёмный угрожающий вид, водная поверхность озера покрылась рябью, стала тёмно-серой и уже была совсем не ласковой. От воды потянуло холодом. Мэри и Клод поняли, что эта дивная сказка закончилась.

В этот месяц они встречались почти каждый день. То у неё дома, когда не было родителей, то выезжали за город. Им было очень хорошо, и о будущем они не говорили, чтобы не разрушить то хрупкое счастье, которое им дал Господь Бог.

Клод был счастлив, испытав всю прелесть сближения с любимой девушкой, которая полюбила его. Ему и в голову не приходило, что в его отношениях с Мэри могло быть что-нибудь дурное. Клод не мог поверить тому, что то, что доставляло такое большое удовольствие и радость ему, а главное ей, могло быть чем-то пошлым. Ещё меньше он мог бы поверить тому, что он должен обязательно жениться на Мэри. Более века тому назад порядочные молодые люди его круга, как и его отец, считали женитьбу возможной только после создания прочной материальной базы будущей семьи. А ему эту базу только предстояло создать.