Бах!!!
Донесся до него очередной, после затишья, удар. Вне всяких сомнений, он был нанесен с другой стороны.
Бах!!!
Игги испуганно отшатнулся.
Бах!!!
Темп ударов возрастал. Кто-то, будто почувствовав, что его слышат, непременно хотел попасть внутрь или… вырваться наружу.
Бах!!! Бах!!! Бах!!!
Игги не выдержал и закричал.
43.
– Чем вы вообще занимались? – Ифран Геджани раздраженно потер пальцами переносицу.
Его подняли с кровати около часа назад, и он этому определенно не радовался. Он сидел за маленьким кофейным столиком в зале отдыха. Около него на диванчиках расположились профессоры Инитаро и Кастор, чуть поодаль сидел Уэлен Хартли, Корвин стоял около него, облокотившись о стену. Все они были раздражены не меньше Ифрана и выглядели слегка помятыми, в основном, из-за того, что проснулись они минут десять назад.
– В смысле, Ифран? – переспросил Акайо. – Ты же знаешь наш с Йосси проект. Все те же сигналы…
–… мощные, чтобы попадать в труднодоступные места и обходить глушилки… – закончил за него Ифран. – Я в курсе. И это все?
Кастор и Акайо удивленно переглянулись.
– Это наш проект. Других нет, – подвел Акайо. – К тому же мы этот-то начать не успели.
Ифран снова потер переносицу: мозг все еще желал отдыхать – нужно было его разгонять для последующей работы. Но это было делом необходимой важности – таких инцидентов у него еще не проявлялось, и он бы хотел, чтобы и не проявилось.
– Вы тоже ничего не делали? – он посмотрел на Хартли и Корвина.
– Мы вчера только уборкой занимались, – ответил шотландец. – Без ЧП, конечно, не обошлось, но ничего фатального не случилось. А в чем, собственно, дело?
Геджани понимал, что эта четверка ни при чем. Он это понимал еще до того, как их разбудили и вызвали сюда. Он это понимал, еще когда стоял посреди зала испытаний. Он вызвал их сюда, скорее чтобы убедиться или даже в надежде, что все, что твориться на станции, до сих пор у него под контролем. Тогда в голове маячило полуживое, затюканное и забитое в угол «а вдруг», сейчас оно потухло насовсем.
– Слушай, – вмешался Кастор в разговор. – Что случилось? Я вижу, что что-то серьезное, но ты не даешь конкретики. В чем нас обвиняют? В халатности? Кто-то пострадал или нанесены какие-то убытки по нашей вине? Мы чего-то не заметили?
Геджани грустно улыбнулся. В голове пронеслось печальное «если бы»…
– Такое… – он покачал головой из стороны в сторону. -… сложно не заметить.
44.
– Это потрясающе! – вопил Акайо.
Казалось, японец находился на вершине своей восточной нирваны. Он восторженно бегал вокруг двери, как ребенок со свежеподаренной игрушкой.
– Вы знаете, что это такое? – Геджани ожидал немного другой реакции, как, например, у Хартли, Кастора или Корвина, которые стояли напротив двери с выпученным глазами и раскрытыми от удивления ртами. Или, как у него самого несколько часов назад, когда он находился на их месте.
Акайо же отреагировал не совсем так, как он ожидал. Точнее совсем не так. Удивлением японец пренебрег уже в первые несколько секунд. Оно с неимоверной скоростью сменилось искренним детским восторгом, какой-то больной щенячьей радостью при виде хозяина. Это настораживало.
– Понятия не имею… – прошептал Кастор.
– А он, – Геджани кивнул на Акайо.
– И он тоже…
– А почему тогда…
– Понятия не имею…
Хартли пихнул Корвина, будто он мог разобраться в ситуации лучше него самого, в плечо и кивнул на дверь.
