– Вы готовы отвечать на вопросы? – Вильт сел напротив задержанного.
Он выглядел уже лучше то ли от чудодейственного чая, то ли от не менее чудодейственного тепла комнаты. В любом случае капитан обрадовался, задержанный не отдаст Богу душу раньше времени.
– Мы же это уже проходили…
– Протокол обязывает, – отрезал Вильт, вытащив листочек. На нем красовалось немногочисленные данные по задержанному, которые он смог выудить без запроса секретных данных о Слачнике – первичное досье.
– Начинайте, – вздохнул тот, видимо, смирившись со своей участью.
Вильт положил листок перед собой так, чтобы его оппонент не смог разглядеть, что в нем написано.
– Ваше имя?
– Гжегож Слачник.
– Дата рождения?
– 1 марта 1998 года.
– Место рождения?
– Краков.
– Родители?
– Отец – Антуан Слачник. Пехотинец. Умер на задании в ранге старшего лейтенанта в 2002. Понятия не имею, в какой стране.
– Вы хотели сказать погиб?
– Нет. Я хотел сказать умер. Он подхватил какую-то заразу и скончался в госпитале. Не слишком геройская смерть для военного, не так ли?
Вильт утвердительно кивнул.
– Мать?
– Светлана Слачник. До замужества Радомски. Стоматолог. Умерла в 2014 году. От рака головного мозга.
– У вас остались родные?
Его лицо недовольно скривилось, словно Вильт перешел в неудобную для него тему.
– В связи с недавними событиями – не думаю.
– Не думаете?
– Краков входил в число двадцати семи городов, которые разбомбили первыми. Не думаю, что мои родные пережили это.
Вильт снова кивнул, хотя этой информации на листке не было. Вопрос был, что называется, от себя. Своеобразная импровизированная проверка на вшивость. Слачник ее прошел.
– Ваше звание?
– Сержант. На Титлине был заместителем начальника наблюдательного пункта.
Вильт отложил листок. Информация, которую он сумел выудить про Слачнкика, закончилась. Теперь нужно было верить ему без проверки, по крайней мере, пока.
– То есть вы имели дело со всеми камерами на станции Титлин?
– Я был наблюдателем, который знал абсолютно обо всем, что творилось на станции, за исключением небольших нюансов.
Вильт тяжело вздохнул и посмотрел в зеркало туда, где должен был быть Лейнциг. Заведующий, наверняка, был чрезвычайно возбужден. Галстук на шее был ослаблен, а верхняя пуговица расстегнута. Вильт так себе и представлял.
– Нам нужно знать вашу версию событий на станции Титлин.
Слачник улыбнулся.
– Мою версию? Конкретно для вас, капитан, это будет единственная версия, которую вы услышите. Ведь все что вам известно – это то, что Титлин – точка отсчета. Ну, еще вам известны последствия, и, может, несколько имен. Все остальное отпечаталось в головах выживших на станции Титлин. Их, кстати, не так уж и много осталось. Политика истребления, знаете ли.
Вильт молча слушал разглагольствования Слачника. Главное правило дознавателя – не мешать допрашиваемому вертеть языком, если он это охотно делает. Нужно иногда лишь подталкивать его в нужное русло.
– Снимите наручники, – вдруг перевел тему разговора Слачник.
– Вы – задержанный, – спокойно ответил Вильт.
– Задержанный, которому не так уж много осталось. Кости болят, а запястья сильно сдавлены металлом, – он неожиданно разразился кашлем с обильными брызгами слюны и крови.
Пару капель попали на вылизанный до блеска стол. Вильт даже не сдвинулся с места. Чего-чего, а выдержки у него всегда было хоть отбавляй.
– Неужели вы думаете, что я смогу вам навредить? – переспросил Слачник, стирая кровь с потрескавшихся губ.
