Неклассическая диалектика. Монография. 2-е издание - страница 15
Подобным образом и благоразумный в сравнении с бесчувственным распущен, а в сравнении с распущенным – бесчувствен, и щедрый перед скупым – мот, а перед мотом – скупец»46.
Таким образом, Аристотель не может отрицать того, что середина в одно и то же время в одном и том же отношении обладает двумя противоположными свойствами, т.е. логически противоречива. А это свидетельствует о том, что исходные идеализации аристотелевской философии родственны ионийским и уходят своими корнями в греческую мифологию.
Вместе с тем Аристотель разрабатывает свое учение с поправкой на достижения элеатов, т.е. особое внимание уделяет непротиворечивому описанию действительности, используя для этой цели открытый им закон противоречия. Видимо, Аристотель считает возможным добиться такого положения, при котором
«каждое слово должно быть понято и обозначать что-то, и не многое, а только одно…»47.
По этой причине Аристотель утверждает:
«Невозможно, чтобы одно и то же в одно и то же время было и не было присуще одному и тому же в одном и том же отношении… – это, конечно, самое достоверное из всех начал…»48.
После Парменида и Зенона развитие науки в древнем мире шло под знаком стремления во что бы то ни стало избежать противоречивости, а закон противоречия как раз и требовал однозначного употребления понятий. Ставя вопрос подобным образом, Аристотель пытается убедить сторонников Гераклита в правильности и необходимости логического закона противоречия. Даже если утверждаемое Гераклитом правильно, отмечает Аристотель, то не может быть правильной сама форма его утверждения, «а именно, что одно и то же может в одно и то же время быть и не быть».
«Следовательно, если кто говорит, что вот это есть и не есть, он отрицает то, что утверждает, тем самым он утверждает, что слово обозначает не то, что оно обозначает, а это несуразно. Если поэтому „быть вот этим“ что-то означает, то противоречащее этому не может быть верным в отношении одного и того же»49.
Внедрение в античную науку нового формально-логического мышления, связанного с преимущественным использованием отношений абстрактного тождества и абстрактного различия, в дальнейшем привело к тому, что основная парадигма древнего мира – противоположное – уступила место другой парадигме – соотнесенному, а это, в свою очередь, привело к быстрому развитию количественных методов, доступных проверке на непротиворечивость.
Сам же Аристотель не приемлет количественного подхода, поскольку в нем нет места для противоположностей50. Можно сказать больше: его неудержимо влечет диалектика перехода от количества к качеству, т.е. от соотнесенного к противоположному. В каждом конкретном случае это достигается благодаря нахождению такого промежуточного состояния, в котором в одно и то же время противоположности объективно совмещаются в одном и том же отношении, т.е. в одной и той же пропорции. Причем обратный переход от противоположного к соотнесенному и далее к количественным понятиям Аристотелю не удается. Трудности эти особенно ощущаются в науке о природе (физике), где основными идеализациями в то время были противоположности: тяжелое и легкое, горячее и холодное, сухое и влажное и т. п. Вот почему, с точки зрения Аристотеля, математические методы «не подходят для рассуждающего о природе»51.
Вместе с тем очевидно, что одна и та же реальность объективно может быть рассмотрена с разных позиций: относительно каждой из соотносящихся друг с другом сторон и относительно логически противоречивого промежуточного свойства. В первом случае говорим о соотнесенном, связывая с ним существование количественных методов, во втором случае – о противоположностях, определяющих качественный подход. Поэтому «соотнесенное» и «противоположное» можно рассматривать в качестве исходных идеализации в рамках той или иной конкретной научной теории. В равной мере эти отношения стали общепринятыми «образцами» для всей науки, открывающими дорогу двум конкретно-тождественным множествам отношений: количественному и качественному.
Похожие книги
