— Титуниали! Мы тебя не тронем! — взволнованно звал меня Висаак. Весь поток бежал позади, как и мои друзья, вот только я не верила в их благие намерения. Скорее Эрха прирежет меня своими кинжалами, чем поможет сбежать от озлобленного пятого курса.
Я посмотрела на барана, который никак не хотел от меня отставать и бежал почти наравне. Нежить проявляла чудеса подвижности для того, кто несколько недель пролежал на дне озера. Момент, когда Плюшик ловко перескочил огромное бревно, стал решающим.
— Что ж... Твоя взяла, — задыхаясь, произнесла я и свернула в густую чащу. Бежать стало сложнее, мешали часто растущие деревья и бурелом, но зато заметить нас стало сложнее. Этим я и воспользовалась.
Я остановилась, присела за поваленным деревом и повернула барана к себе поврежденным боком.
— Думаю, ты заслужил стать полноценным умертвием.
С этими словами я приложила ладони к ребрам Плюшика и пустила через пальцы поток некромагии. Ткани на боку нехотя начали уплотняться и закрывать образовавшиеся отверстия. Через десять минут появилась синюшная кожа, пусть и тонкая. Эта техника съедала кучу сил, и пользоваться ей безопасно в свое время смогла только я. Некролечение — восстановление функций мертвого организма до уровня живого. Это та отрасль, которой я посвятила большую часть своей жизни. Сейчас этот баран своей преданностью заслужил место подле меня и мою помощь.
Я не стала полностью излечивать нежить, поскольку мне все еще были нужны силы, однако и того, что бок зарос, было достаточно для нормального функционирования. Я залезла на спину Плюшика и смело обхватила его ногами, как ездовую лошадь.
— Вперед! — Я крепче вцепилась в шерсть на шее умертвия и ударила его по бокам.
Баран сорвался с места и резво поскакал через бурелом, будто это не составляло для него никакого труда. Неужели мне попался горный вид?
Ветки хлестали меня по лицу, поэтому я доверилась нежити и приникла лбом к его шее, почти укладываясь на животное. Тут же всплыл эпизод со степным ящером.
За помощь в отлове нежити Филимон в свое время получил от орков в благодарность ездового ящера курху, и вместо того, чтобы самому на нем разъезжать, он решил научить меня. И вот я, девочка двенадцати лет, несусь через лесную чащу, потому что у ящера сбился курс и эта тупорылая рептилия стала неуправляемой. Никто не объяснил мне, что с курху необходимо сперва устанавливать ментальную связь, после чего укреплять ее на закрытой территории и только после этого выезжать в поля. Вот и вышло, что ящер не знал, что ему делать и кто вообще сидит на его спине, поэтому побежал к прежнему хозяину, выбрав самый короткий путь через чащу. Помню, тогда я неделю бинтовала лицо по самую макушку, так сильно посекли кожу ветки. С тех пор любые ездовые животные были для меня не средством передвижения, а угрозой для жизни. Веры Филимону после этого случая тоже не было.
В какой-то момент нашего забега по бурелому я перестала ощущать хлесткие удары веток по бокам и спине, остался только ветер. Нежить скакала резво, однако я не привыкла ездить на ком-то, кто передвигается отлично от лошадей. Пусть каждый прыжок заканчивался мягким приземлением, мне все равно никак не удавалось поймать ритм, из-за чего я несколько раз чуть не свалилась с Плюшика. Все-таки езда верхом – это не мое. Пора было с этим смириться.
Стоило мне поднять голову от шеи нежити, как перед взором открылись бескрайние просторы полей, лугов и холмов. Все настолько красивое в лучах рассветного солнца, что я засмотрелась. И это стало ошибкой.
