— Мы же не могли так наклюкаться, а? — переходя из одной комнаты в другую, спрашиваю я.
— Нет, конечно. — Кристина следует за мной по пятам, будто надзиратель, перепроверяя каждую комнату. — Это как и что нужно было пить, чтоб не помнить, ни как мы отметили Новый год, ни как обнесли, судя по всему, морг, ни где мужиков своих потеряли… Здесь что-то другое.
Угу, и это «что-то другое» очень сильно мне не нравится.
Вопреки внутреннему напряжению, меня веселит перечень происшествий от подруги. Перед глазами живо замирает картинка, как мы с ней катим из морга трупы по снегу, пьяной походкой переставляя ноги, на которых лишь по одному сапогу.
Нервный смешок перерастает в истерику. Я смеюсь и не могу остановиться, даже чувствуя выступившие на глазах слёзы. Сама не понимаю, то ли это было обрывком воспоминания, то ли творением разыгравшегося воображения.
— Прекращай ржать. — командует с пола одной из спален моя бывшая дипломная зомба. Заглядывает под кровать, тяжело выдыхая: — Пусто…
Я не могу остановиться. Смех подпирает глотку даже через приложенную к губам руку.
— Лена, блин, — рычит Кристина, медленно поднимаясь с пола, — Я тебя сейчас покусаю. Конечно, парная амнезия — это так весело. Ну давай мы хотя бы найдём наших, а потом уже будем смеяться?!
Попытка отчитать меня провалилась с треском.
Распахнув тяжёлые занавески на окнах, Крис осматривает небольшое пространство за ними, обиженно сопя.
— Бред какой-то… — выдыхает она, не глядя в окно. Зато туда смотрю я.
Истерику сняло как рукой.
— Ботинки! — кричу, бросаясь к окну и хватая Крис за руку.
Оттопыренный указательный палец упирается в стекло, задавая направление взгляду всё ещё обиженной подруги. Там, неподалёку закрытого на зиму бассейна, в сугробе виднеются чьи-то ноги. Судя по тяжёлым ботинкам с толстой подошвой, рискну предположить, что это ноги мужские.
— Ну вот, потеряшку нашли. — улыбаюсь и прошу Крис подождать меня здесь.
— Да сейчас же. Вместе пойдём. Ещё не хватало, чтоб мы тоже с тобой потерялись.
Неугомонная. Ну и ладно.
Спешу напомнить, чтоб она ко всякой нежити руки свои не тянула. Феникс — это вам не хухры-мухры. Одного её касания будет достаточно, чтобы оживить даже умертвие. Думаю, нашей маленькой компании, даже маленькому отряду, на данный момент пополнение не нужно. Разумеется, если в сугробе не Ник или Айрис, в чём я очень сильно сомневаюсь.
Возможно, это казалось бы логичным. Я спала на полу гостиной, Кристинка в ванной… Спать в сугробе — в принципе не сильно-то и далеко от нас с ней ушло.
Заминка выходит долгой. Мы топчемся у каталок, глядя друг на друга потерянными взглядами. Ни одной пары обуви. Вообще. Ни тапок, ни сапог, ни шлёпанцев.
— Давай собирать сапоги? — предлагаю я.
— Ага, а потом собачиться, кто в них пойдёт на улицу?
Разумный аргумент. Реалистичный и обоснованный.
— Ладно, идём вместе.
Прошлёпав босыми ступнями к входной двери, мы одновременно замираем.
Ключей-то тоже нигде не видно. Сейчас мы обе выйдем, случится какая-то лажа и дверь захлопнется.
— Надо чем-то подпереть дверь. — словно читая мои мысли, произносит подруга.
— Пустой каталкой и подопрём.
Сказано — сделано.
Дверь подпёрли, синхронно поёжившись от холодного ветра с россыпью мелких, сейчас до одури противных снежинок, и одновременно сделали шаг на заснеженный порог.
— Бежим? — предлагаю я, понимая, что долго мы босиком по снегу не находимся.
