– Бежим! – крикнул он, и я резко подскочил на ноги.
Я бежал за ним, не чувствуя земли под стёртыми кедами. Мне чудилось, будто за нами бегут эти твари и они совсем скоро нас догонят, поэтому я и не думал о том, чтобы остановиться и обернуться. Бежали мы в другую сторону от спортивной площадки школы, где играли в футбол, потому что в той стороне был крутой подъём наверх. Обогнув дугу, я окончательно выбился из сил и остановился, когда заметил, что и Клык прекратил бежать.
– Пошли в обход за остальными, – сказал мне он, и я пошёл за ним, пугливо оглядываясь по сторонам и сипя, как старый астматик.
Мы забрали остальных пацанов и вернулись в свой двор к осточертевшим серым многоэтажкам, где жили с младенчества. До позднего вечера мы вдвоём сидели на заборе, проклинали этих мразей, и мне хотелось поблагодарить Клыка за своевременную помощь, вот только чувствовал я себя при этом неловко. До этого дня мы с ним нечасто общались и ещё не были хорошими друзьями, просто иногда в футбол играли, а теперь он увидел, каким беспомощным слабаком я оказался, стоило мне только остаться наедине со старшими ублюдками с чужого двора. И если бы не он, меня бы запинали как мешок с дерьмом. Мне было стыдно, и я, ещё не придя до конца в себя после панической атаки и приступа страха, горел изнутри от этого позора.
– Мяч жалко, – тихо сказал я, вглядываясь в уже темнеющую вечернюю даль. – Он совсем новый. От родаков на день рожденья получил. А эти суки…
– Мы заберём его, – уверенно сказал он, словно ничего не произошло, – он, наверное, там до сих пор лежит.
– Я… не хочу туда… идти… забирать – боязливо пролепетал я. Тут же я хотел добавить какую-нибудь отвлекающую фразу, чтобы скрыть свою трусость, но Клыка мои оправдания не интересовали.
