Я признаю, что мои идеи многих могут испугать. Да что там, порой они пугают меня самого. Но вот только это единственный путь выйти из ловушки, в которую нас загнал прогресс. Вернуться к основам, в некотором роде. Только вместо того, чтобы довериться случайным мутациям, самим контролировать процесс. Также, как мы контролируем у лабораторных крыс Чарльза появление щупалец или лишних пар глаз. Также, как мы контролируем их размер.
Если мы можем взять под контроль другие виды, почему нельзя сделать то же самое со своим?
C.H.
Когда Томас увидел Адама, зашедшего к нему в паб, то на мгновение замер. Потом оперся локтями на барную стойку.
– Знаешь, друг, ты с каждым днем выглядишь все хуже. Опять сны?
Волны. Мигающий красный свет. Шум ветра, который прерывается паузами, когда воздуха нет. Запах соли и отчаяния. Адам молча сел на высокий стул напротив.
– Ты бы вернулся домой. Тебе не мешает еще немного вздремнуть при свете дня.
Адам вздохнул.
– Не поможет, Томас. Это навеки со мной. Нужно просто смириться. Может, немного нальешь?
Томас посмотрел сердито.
– Ты не можешь просто сбежать, Адам! Рано или поздно тебе придется жить с тем, что случилось. Прошло два года. Если ничего не делать, лучше не станет!
– Ты прав. Я знаю это. Для того, отчасти, и берусь каждый раз за работу. Она, как правило, позволяет отвлечься, не погружаться в себя, – Адам перевел дух и облизал губы. – Но вчера было плохо, и я выпил почти полную бутылку скотча перед тем, как уснуть. В голове гудит.
Томас закатил глаза, но взял из-под стойки бокал и щедро плеснул из бутылки, которую не стал далеко убирать. Адам поднял бокал, салютуя приятелю, потом ополовинил виски.
– А теперь допивай и вали домой, друг, – ворчливо сказал Томас.
– И не подумаю. Ты слышал – работа помогает отвлечься. Поэтому я жажду узнать от тебя самые свежие сплетни о нексуме.
– Боюсь, если я начну рассказывать все, что ты не знаешь…
– Я вчера изучил основную информацию. Не учи меня работать, Томас. Лучше расскажи толком, что там с Посалибасом? Можно с ним переговорить?
– Исключено. Посалибас в Белом бастионе и твои коллеги очень злы. Он был весьма и весьма близок к тому, чтобы передать все свои наработки и половину работ Сандерса с Крисом на сторону. Есть даже слухи, впрочем, не из самых надежных источников, что ему удалось передать бумаги. Из-за этого Сандерс зол и ходит с эскортом военных непримечательной наружности.
Томас сделал большие глаза, намекая на контрразведку, где ранее работал Адам.
– Кому Посалибас собирался передавать сведения?
– Весомой информации нет. Хория. Пьермо. Шамбли.
– Первая родина, вторая родина, третья родина?
Томас усмехнулся.
– Ага. Вижу, ты и правда немного подготовился.
– Надеюсь, ты тоже. Скажи, кто платил за исследования Посалибаса, когда он отправился в свободное плаванье после смерти Уоттса.
– Хороший вопрос, друг. Жаль, ответа у меня нет. Точнее, их слишком много. Самые надежные источники подозревают Пьермо. Как раз в момент, когда Посалибас обратился к Сандерсу и Крису, там произошел небольшой государственный переворот. Денежный поток мог прерваться. Если это верно, то и сейчас, скорее всего, сведения Посалибаса предназначались им.
– Интересно. Тогда его могли шантажировать, чтобы он передал разработки.
– Разумное предположение. Но есть ли разница?
Адам задумался. С человеческой точки зрения разница была огромна. С точки зрения контрразведки и его нынешнего дела не было разницы, шантажировали Посалибаса, купили, или он был искренним патриотом другой страны.
