Доцент, который уже снял с вешалки пальто, удивлённо оглянулся:
– С какой целью интересуешься? – уточнил он, продевая руки в рукава.
Изображать скромность не было смысла, и я сказал прямее некуда:
– Просто подумал, вдруг и для меня пригласительное раздобыть получится?
– Даже так? – поразился Звонарь. – Не замечал за тобой прежде тяги к светским раутам!
Я развёл руками.
– Там будет одна интересующая меня особа.
– В личном или профессиональном плане интересующая?
– В личном.
Макар Демидович неодобрительно покачал головой.
– И охота только в этот серпентарий лезть!
Но от нравоучений он воздержался, вместо этого выдвинул верхний ящик стола и достал два изукрашенных золотым тиснением пригласительных. Одно, на котором я успел заметить его фамилию, Звонарь разорвал надвое и выкинул в корзину для бумаг, на втором вписал в пустую графу «Пётр Линь».
– Держи!
– Спасибо! – поблагодарил я доцента и едва удержался от улыбки при мысли о том, как поразится моему появлению на приёме Ника.
Макар Демидович пристально глянул и посоветовал:
– Оденься только прилично. Там по одёжке не только встречают, но и провожают, до твоего ума никому дела не будет. Одежда, лоск и должность. Сплошная показуха! – Он вздохнул. – Но, может быть, и выйдет толк. Людей посмотришь, себя покажешь. Знакомства полезные заведёшь.
– А сами вы чего? – указал я на корзину для бумаг.
Звонарь улыбнулся – не могу сказать, будто зло, скорее просто недобро, и лишь покачал головой, ничего не став объяснять.
– Ты в Новинск сейчас? – спросил он.
– Хотелось бы, – вздохнул я, взглянув за окно.
– Тогда собирайся. У меня с утра важная встреча, в городе переночую. – Макар Демидович снял трубку телефонного аппарата и трижды крутанул его диск. – Нюронька, найди Рашида, предупреди, что мы уже выходим.
Я обрадовался было тому, что домчусь до Новинска со всем комфортом, но в приподнятом расположении духа пребывал ровно до тех самых пор, пока служебный автомобиль не проскочил через блокпост и не покатил по трассе в гордом одиночестве, не став дожидаться попутной автоколонны.
– Вы чего?! – возмутился я. – В тёмное время суток…
Звонарь лишь похлопал меня по плечу.
– Беру ответственность на себя.
– Это нам чрезвычайно поможет, когда на диверсантов нарвёмся, – пробурчал я себе под нос, но мою реплику проигнорировали.
Расположившийся на переднем пассажирском сидении Рашид Рашидович начал мирно посапывать, шофёр напряжённо вглядывался в непроглядный мрак – именно во мрак! фары он погасил сразу, как только мы покинули Кордон – а Макар Демидович смежил веки, но, судя по едва уловимым возмущениям энергетического фона, в отличие от реабилитолога не подрёмывал, а сканировал окружающее пространство.
Вкладывал доцент в поисковые воздействия сущие крохи сверхсилы, моё вмешательство лишь внесло бы дисгармонию в эту воистину ювелирную работу, так что я к активным техникам обнаружения засад прибегать не стал, вместо этого задействовал своё пришибленное активным излучением Эпицентра ясновидение да начал потихоньку набирать и упорядочивать потенциал.
Но – обошлось. Добрались до города без происшествий, всего урона – сгоревшие нервные клетки. Ну его к лешему такие поездки.
Так я об этом Звонарю и сказал, а тот лишь благодушно рассмеялся в ответ.
– Вот когда станешь начальником моей охраны, тогда и будешь кишки мотать, а пока – цыц!
Пришлось заткнуться.
Всю первую половину дня субботы я стажировался у Рашида Рашидовича в травматологии, после традиционно убыл на аэродром при учебном корпусе ОНКОР, чтобы ничуть не менее традиционно прожариться в Эпицентре, и на без малого двое суток покинуть зону его активного излучения.
