Ещё один выходной провела в окрестностях Мессины. Километрах в десяти от города есть озеро Ганцирри, там разводят мидии. Озеро большое, выше уровня моря на 1м. Море – в сотне метров. А побережье, на Торре Фарро – самое близкое к Италии.
По одной из версий, именно в этом месте, где от Сицилии до Калабрии расстояние всего 3 км, на противоположных берегах поджидали мореплавателей Сцилла и Харибда. Харибда – на сицилийской стороне, Сцилла – на итальянской. И очень уж мне захотелось посмотреть на место, где, возможно, обитала Харибда, затягивая в страшные водовороты корабли и людей. А потом как-нибудь и до скалы Сциллы доберусь. Правда, даже на берегах Мессинского пролива эти места указываются в разных городах. Но, по другим версиям, чудовища жили то в Испании, то в Сирии. Туда-то я не попаду, как бы ни мечтала. А, вот на стороне Калабрии есть даже скалистая поэза Шилла, её-то и приравнивают к Сцилле. Есть ещё поэза Реджо, куда итальянцы также поселяют Сциллу, но расстояние от Реджо до Сицилии намного больше, чем от Шиллы.
Карта показывала, что до поэзы Ганцирри можно добраться по шоссе вдоль берега.
Взяла билет на автобус до Мессины туда-обратно. Если покупать туда-обратно, это немного дешевле, чем в один конец. От вокзала до Ганцирри шла 3 часа. Погода была неустойчивая. То ветер, то солнце, то тучи. Хотела дойти до того места, где Ионическое море сливается с Тирренским, но не смогла. Озеро обошла, по пляжу прогулялась. Точку слияния морей отложила на другой раз.
Обратный автобус отправлялся в 17—40. Уже совсем стемнело, дождь лил без остановки. В салоне, кроме меня, пассажиров не было. Водитель вместо света включил музыку. Мы мчались через сверкающие огнями города, разговаривая о красотах Сицилии и европейском кризисе. В Роккалумере он сказал: «Где тебя высадить? Подвезу к дому, чтобы не промокла!»
Дома Пина протрубила общий сбор. Она находилась в самом взвинченном настроении. Семья успокаивала трясущуюся старушку, стенавшую: «Где Наташа?!» Я вошла в разгар концерта и психанула: «Какого дьявола?!» Мой выходной заканчивается в 8 вечера. Я пришла в 7. Могла бы и задержаться. Мы с девчонками хотели, как обычно, встретиться в баре, выпить кофе с пирожными. Но непогода рано разогнала подруг по домам. Пина причитала: «Наташа! На улице уже темно! В такое время гуляют только проститутки! Тебя украдут!!!»
Это я виновата. Приучила её, что возвращаюсь обычно часов в пять-шесть. Только два раза приезжала в семь, когда была в Кальтаджироне, и на Этне. Старушка привыкла.
Я сказала, что опоздала на автобус и ждала на вокзале следующего. Пина страдала: «Ты могла приехать на поезде! Почему не позвонила, что задерживаешься?!» – «Я-не-задержалась! Сейчас – только 7 часов. И у меня был билет на автобус!»
Вечерние посиделки в баре, за кофе – занятие приятное. Мы моем косточки синьорам, незлобливо шутим друг над другом, травим анекдоты. Кто-нибудь среди разговоров хихикнет: «А в тюръме щас ужин, ма-ка-роны даю-ут…»
Кормят нас хорошо. Но хочется ещё лучше. Например, мой рацион в казе разнообразием не отличается.
Каждый день: молоко, фрукты (на данный период это – апельсины (два сорта), яблоки (три сорта), лимоны, мандарины, груши и киви), хлеб, сыр.
Дальше. На первое три варианта. Первый. Макароны. С разными соусами и тёртым пармезаном. Это всегда вкусно. Второй. Рис. Если ризотто – вкусно. Остальное не очень. Когда с лентикки (чечевицей), чече (нутом), овощами. Третий. Вердура. То есть – трава. Реально – самая настоящая трава. Её приносят мешками. Мы с Пиной разбираем, отрезая самую свежую зелень для готовки. Потом вердура промывается, варится в виде супа (с фасолью или бобами и картошкой), или жарится с чесноком. Это тоже вкусно.
