Нелегалка-2-2016 - страница 2

В пятницу вечером я тихо страдала. Хромая, с пораненной рукой, распухшими губами, да ещё без денег. Сказались последствия ажиотажа распродаж. Для меня невозможно удержаться, когда в магазинах начинаются скидки на одежду, от 70% и более. Накупив обновок себе, маме, детям и внукам, я вдруг обнаружила, что до получки полторы недели, а у меня в кошельке меньше одного евро. Без вариантов, в субботу я собиралась напроситься до обеда к Ольге, затем подойти к украинскому автобусу, купить пакетик семечек за 50 чинтезимов, потусоваться с девчонками из разных городков, и топать домой.

Ольга, выслушав мои сетования на невезуху, выдала неожиданное резюме: «Если ты бьёшься по мелочи, кто-то к тебе прибивается, жди новостей!» Я хмыкнула. Укладываясь спать, заглянула в интернет. Мне писал Нуччио из Савоки: «Дорогая Наташа! Я смотрю все твои фотографии, где ты путешествуешь. Приходи в Санта Терезу, я привезу тебя в Савоку!» Я ответила: «Нуччио, спасибо за приглашение. Но я не могу далеко идти. У меня сильно болит нога. Этот выходной я останусь в Роккалумере». Он тут же написал: «Я приеду за тобой в 8 утра».

Утром я проглотила таблетку от укачивания и вышла на Лунгамаре. В машине показала смотрителю монастыря сожжённый палец, он засмеялся: «Полпетты были с твоим мясом. Всем понравилось?» Я прыснула: «Я не великий повар, я великий художник!», и рассказала, как готовила кролика в прошлое воскресенье. Нахреначив в кастрюлю всяческих приправ, я попробовала бульон и ужаснулась: соль просто скрипела на зубах. Я вылила бульон и залила крольчатину водой. Хозяева ели пресное мясо и молчали. А я злилась: «Ну, и что? Я сюда поварихой не нанималась…» и тоже молчала.

В монастыре Нуччио угостил меня чаем и тортом и поинтересовался, какие у меня планы. Я сказала: «В интернете видела, что над Савокой есть городок Казальвеккиа, там церковь святых Петра и Павла, отреставрированная в начале XII века. Это какое-то знаменитое место, так там написано! Какой дорогой мне идти в Казальвеккиа? Давно хотела посмотреть на эту церковь, но не знала, как туда добраться». Нуччио улыбнулся: «Дорогая Наташа, ты хочешь идти туда пешком?» – «Да. А что? Это же недалеко. Я потихонечку дотопаю». Он вымыл посуду и, предложив взять его под руку, повёл меня к машине.

До Казальвеккио было два километра по хорошей дороге. Городишко напоминал Мотта Камастру, но раза в три меньше. Церковь Петра и Павла находилась на 4 километра ниже, по горному серпантину. Дорога была завалена камнями и грязью после оползней. Собор оказался совершенно пустым. Голые кирпичные стены, и смотритель с книгой записи посетителей. Однако, туристы в этой местности водились. Навстречу нам от площади выехала машина с итальянцами. А сразу за нами припарковалась группа немцев.

Когда мы поднялись в городок, я попросила Нуччио оставить меня там: «Погуляю и приду в Савоку».

День радовал глаза и душу. Начало февраля. Ни единого облачка, солнце над всей Сицилией, вдоль дорог, в садах и парках цветут мимозы, персики, абрикосы и миндаль. Ароматный воздух завораживающе гудит от тысяч пчёл. Где-то в полях брякают колокольчики на шеях коз.

На площади Дуомо я зашла в собор святого Онофрия, XVII века. Рядом был открыт музей, тоже бесплатно.

Побродив по узким улочкам, поднялась в гору, заросшую соснами и кактусами. После трёх сотен фотографий фотоаппарат сказал: «Хватит». Моя камера держится из последних сил, и я теперь постоянно ношу с собой шнур для подзарядки. Его можно воткнуть в розетку в любом кафе или баре.