В понедельник Андреа позвала меня в душевую и объяснила, что мыться надо экономно. Я сказала: «No capito!» (Не поняла!) Она повторила. Я повторила: «No capito!»
Андреа прикрыла дверь и наглядно продемонстрировала, как берёт одноразовую, уже пропитанную мыльным раствором, мочалку-варежку, макает её в маленький тазик и намыливает тело, а только затем смывается душем.
После этого она, довольная собой, спросила, поняла ли я её. Я сделала глупейшую морду, разулыбалась от уха до уха: «No capito!» Синьора, раздосадовавшись, ушла на кухню.
Да знаю я всё про вашу экономию с горячей водой!
При мне в агентство приходила женщина, еле продержавшаяся на первом месте один месяц – ей вообще запретили пользоваться душем. Для личной гигиены дали кастрюльку, в которой раз в день разрешали нагревать воду.
Но я не вижу смысла экономить на себе, когда старушка переводит воду тоннами. У неё есть развлечение: она брязгается в раковине, самостоятельно включая кран.
Агате придётся поступиться этой маленькой радостью. И вот именно она теперь будет принимать душ по-итальянски.
Галя показывала совсем другое. Агату усаживала на стул и включала душ так сильно, словно хотела утопить старую синьору.
Итак, с душем проблем нет, и это радует. Ещё радует то, что в доме два туалета, то есть – два совмещённых санузла. В один я вожу Агату, другим пользуюсь сама.
Короче, я поделила дом на две части: свою и Агатину. Агата достаточно спокойна и абсолютно неразговорчива, поэтому я стараюсь пересекаться с ней лишь в случае крайней необходимости.
Так же, в свою пользу, решила вопрос со стиркой. Галя стирала свои вещи вместе с Агатиными. Но она была до такой степени небрезгливой, что даже допивала через соломинку специальные коктейли с какао, которые для больной покупают в местной аптеке целыми упаковками.
Мне, конечно же, было интересно, какой вкус у этих коктейлей. Я открыла одну бутылочку и всю выдула. Ерунда какая-то, нечто густое и сладкое.
Стираю так: сначала в машине крутится бельё Агаты. Потом засыпаю в пустой барабан порошок, наливаю кондиционер, устанавливаю температуру и режим стирки на максимум и нажимаю «пуск». После такой нехитрой санобработки загружаю свои вещи.
Одежду Агаты развешиваю на верёвках под крышей террасы, свою – на складной сушилке, которую нашла в прихожей и отмыла от пыли.
Галя кормила Агату с ложечки. У меня старушка ест сама. Но, на всякий случай, на столе лежит вторая ложка. Если кто-то приходит в такое время, я быстро сажусь к синьоре и командую: «Aprire la bocca!» (Открой рот!), хвалю: «Brava! Bene!» (Молодец! Хорошо!) Потом кладу ложку возле тарелки: «Ora mangio da solo!» (Теперь ешь сама!) и начинаю общаться с гостями.
Я – не чудовище, старушка вполне справляется с этими нехитрыми действиями. Единственная обида появляется на её лице, когда ей приходится есть мороженое. Мороженое тает, она расстраивается. Я, конечно, могла бы кормить её хотя бы мороженым, но, не дай бог, у неё случится ангина. Зачем старушке, которая давится даже чаем, больное горло?
А со временем я научила Агату есть руками. Другого выхода не было.
Очень быстро сделав вывод, что нет никакой разницы, кормлю ли я старую синьору, или она ест сама – большая часть еды, всё равно, вываливается через корзубый рот, я задумалась: «Как быть, и что делать?»
Про себя я стала звать синьору «Бабушка дырявый рот», но это был не чёрный, а горький юмор. Старушка вызывала острую жалость: невыносимо было смотреть, как она вздрагивает, нечаянно смахивая на пол лакомые кусочки.
