– Еще маленькая формальность. Нам, чтобы Ваши отпечатки и генетические следы исключить, надо у вас образцы взять. Вы не против? Просто ватной палочкой по щеке изнутри мазнуть, кровь брать не будем, не бойтесь, – вступил в разговор Мошкович, доставая набор.
– Конечно, – покорно согласилась молодая женщина и выполнила процедуру.
– Хорошо. Если что-то еще вспомните, звоните сразу же. Брату скажите, мы его ждем завтра утром, – резюмировал разговор Никита.
В этот момент в номер кто-то постучался. Это оказался Альберт, муж Нины. Пользуясь случаем, оперативники его тоже опросили. Он подтвердил алиби жены, но больше ничего интересного для полицейских не добавил. Свое местонахождение в момент убийства Альберт сразу подтвердил, показав фотографии с корпоративной вечеринки.
Никита с Мошковичем распрощались с Ниной и вышли из гостиницы.
– Не наши клиенты, – безапелляционно заявил Мошкович.
– Это правда. Женщины, кстати, вообще реже убивают. Но! Женщины чаще мужчин партнеров убивают, – улыбнулся Никита.
– Брр. Так я никогда не женюсь, – напарник скорчил гримасу.
– Но на Нину ты как кот на сметану смотрел, – подколол его Никита.
– Да ладно, – Мошкович залился краской. – Просто лицо такое милое. И как-то жалко ее стало.
Никита ничего не ответил, хотя для себя отметил смущение напарника. Они уселись в машину и направились в отдел. Там их уже дожидался Филипп.
– Вот справочка, – сиял он, протягивая листок расчета пенсии. Из него следовало, что супруги Берштейны трудились в каком-то подразделении МИД СССР, затем в МИДе России, в общей сложности с 1977 по 1995 год. Никита повертел бумажку и отдал ее Мошковичу.
– Вряд ли кто-то в МИДе их вообще помнит. Подшей в дело, плиз. Пенсия, наверное, у них после МИДа неплохая. Вадик, давай банк запросим, что у них на счетах было. Может и вправду из-за денег их порешили?
– Хорошо, – кивнул Мошкович, – Я обедать. Кто со мной?
С ним вызвался идти Филипп, а Никита решил проверить одну идею.
Вернувшись в свой кабинет, Никита понял, что у него есть время подумать над убийством Сазоновых. Хотя он не до конца проникся мыслью о об одинаковой важности всех убийств несмотря на сроки давности, полицейский решил поработать над этим делом. Во время допроса Нины его озарила мысль, что как одно, так и другое убийство могло произойти из-за денег. Он еще раз пролистал пожелтевшее уголовное дело, добрался до листочка с данными дочери Сазоновых. После недолгих поисков она нашлась. Фамилию она дважды поменяла, но точная дата рождения и имя отчество позволило ее быстро найти.
– Татьяна? – дозвонился он по номеру, найденному в базе Госуслуг.
– Да, – раздался настороженный женский голос. – А кто это?
– Смоленский уголовный розыск. Подняли дело ваших родителей, новые обстоятельства вскрылись. Можем увидеться переговорить?
– А как Ваша фамилия? Могу я Вам перезвонить? – женщина была явно напугана телефонными мошенниками.
– Конечно. Вот городской, – Никита продиктовал номер, – во всех справочных есть. Мобильный мой у Вас высветился. Зовут меня Самойлов Никита.
Спустя минуту на его местный телефон поступил входящий вызов. Это была Татьяна Лапушкина, в девичестве Сазонова.
– Можете подъехать или я подскочу поговорить? – спросил женщину Никита.
– Да я сейчас у сватов в гостях. В Краснодарском крае. Что там у вас открылось? – в голосе женщины все еще звучало недоверие.
