Господи, тогда сделай так, чтобы можно было все повторить. Ну хотя бы несколько раз – для отчета и перед комиссией.
Сигаретный дым обжег глаза сильнее, и Андрей затушил окурок.
– Сволочи… – буркнул он. – Продают всякую дрянь…
Это сбило с мысли. Андрей бегло просмотрел каталог, выбрал с десяток классических композиций, зациклил и надел наушники. Так гораздо лучше – под музыку думается как-то иначе, словно ритмичный звук по особому структурирует мыслительные процессы. Андрей разложил распечатанный протокол на столе и принялся водить пальцем по строчкам, покачивая головой в такт скрипичным пассажам.
До «Нелинейной зависимости Марковича – Резнова» все было понятно. Сама зависимость была удивительной, но хотя бы интуитивно понятной. Дальше – полный бред. Представляя ракетные пуски, Андрей ввел две осмысленные команды по изменению частоты. Почему именно такие – не вспомнить. После этого Аватар отключился и на бредовый набор символов, приходящий с клавиатуры, отвечал однозначно: «Связь прервана».
Нет, физика и статистика тут явно ни при чем, как и вмешательство силы Господней. Чушь все это. Гораздо проще предположить, что в наркотическом опьянении открылись какие-то врата подсознания, и Андрей, опираясь на добытые результаты, выдал две верные команды. Что они за собой повлекли и в каком состоянии находились атомы, пускай выясняет Пашка.
Вспомнился Менделеев, получивший во сне озарение, и следом Артем – тоже ведь химик.
– О! – Андрей улыбнулся и снял наушники. – Надо Светлане позвонить.
Он набрал номер и довольно откинулся в кресле. В ушах еще звучал струнный оркестр.
– Алло, Артемыч? Как добрались?
– Хорошо. – Артем явно не ожидал услышать голос Андрея.
– Слушай, Светлана уже дома или еще препарирует марсианских микробов?
– Дома. Позвать?
– Да. – Андрей хотел спросить про новый полимер, но передумал.
Некоторое время в трубке слышались мультяшные вопли из динамиков телевизора.
– Да. – Голос Светланы раздался неожиданно. – Привет.
– Привет, Ясный Свет. Говорят, ты космосом занялась?
– Это правда. Мозг в экстремальных ситуациях – длительные полеты, большие массивы данных.
– Конкурентка, – рассмеялся Андрей.
Она тоже фыркнула:
– Ну какие мы конкуренты? Скорее партнеры. Ты решаешь проблему в железе, а я во плоти.
– И это ты называешь партнерством? – Андрей решил дошутить до конца. – Кто быстрее решит, тот и слопает весь мешок пряников. Вдруг твои крысы окажутся умнее моих атомов?
– Крысы тоже состоят из атомов. – Светлана перестала смеяться и спросила уже совершенно серьезно: – Кстати, скажи мне как спец по квантовым вычислениям – вы уже считаете или только пробуете?
Андрей удивленно поднял брови:
– Тебе-то зачем?
– Ну… Биология мозга тоже не стоит на месте. Раньше работали с мозгом, затем с нейроном, а сейчас начали ковырять сам нейрон. У него ведь тоже есть принцип работы.
– А квантовая машина к этому каким местом? – Такое объяснение удивило Андрея еще сильнее.
– Пока не знаю. Просто я ищу аналог работы мозга в технике, хочу попробовать разобраться с алгоритмами, которые управляют работой мысли.
– Ну ты замахнулась…
– Надо. Работа цифрового компьютера на это совершенно не похожа, – пожаловалась Светлана. – Аналогового – тоже не очень. Тут я вспомнила, что ты работаешь над принципиально новой схемой. Математика для нее уже есть?
– А чем бы мы тогда занимались? Для квантовых вычислений существует алгоритм Шора, позднее его обобщил Китаев, и еще есть алгоритм Гровера для поиска в неупорядоченных базах данных.
