Не останавливаясь для ночлега, они следовали к Элладэл и уже к утру были у его подножия.
– Отец рассказывал нам, – заговорил Морин, когда они стали устраиваться на отдых – что никому еще не удавалось уйти в горы и вернуться оттуда таким же, как и прежде. Они хранят в себе тайну, доступную лишь тем, кому Арахай готов открыть ее и открывается он лишь избранным. В них живет огромная, бесконечная сила, которую не стоит тревожить из любопытства.
Нел действительно чувствовал, что от гор исходит та самая сила, о которой говорил его спутник. Не сила, а буквально необъятная мощь. Но она не пугала его, а наоборот, манила. Нел не мог ждать, его терзало неумолимое нетерпение. Он не мог заставить себя оставаться на месте, даже бессонная ночь не сказалась на его силах. В нем не было страха, только стремление двигаться, жажда постичь, увидеть, осознать, прикоснуться. Пусть даже это грозило ему смертью, он должен был узнать, что скрывают в себе эти могущественные, великие горы.
Целый день они потратили на подготовку снаряжения, сбор запасов и исследование самих гор. Выбрав самый пологий склон из всех доступных, они начали своё восхождение.
***
Каждый день, как только позволял туман, они отправлялись в путь. Без остановок и привалов, они тратили изо дня в день по шесть, а то и по восемь часов. Шли они не торопясь, молча, оберегая себя от травм и сохраняя дыхание. Извилистая тропа обвивала великолепную гору и подъем поначалу не казался сложным или опасным. А потом туман остался позади, внизу. Там, снизу, всегда казалось что туман заполнял Арахай до самых облаков и как странно было обнаружить, что слой этого марева составлял не так уж и много. Местами, даже было видно верхушки белоствольных деревьев. Они выглядывали, словно островки в море. А сам туман казался живым существом. Он непрестанно двигался, переливался в лучах Санримора, то светлел, а то сгущался, словно бы имел какой-то свой собственный умысел.
Им встречались мелкие, тоненькие водопады и с запасом воды проблем не было. Ели они очень мало и в основном растительную пищу, которой по пути было в изобилии.
На четвертый день тропа пошла круто вверх. На одном из привалов пришлось оставить все лишние вещи: смену одежды, кинжалы, запасную посуду. Распределив вещи между двумя рюкзаками, они в пути менялись ими и выходило так, что все периодически отдыхали. Это существенно облегчало путь.
В какой-то момент, кто-то из них заметил, что они прошли какую-то границу и теперь облака были не только сверху, но и снизу. Это вызвало какой-то непередаваемый, почти слезливый, восторг. В какой момент это произошло, никто точно не знал.
Ещё через пару дней пути у всех начались головные боли, головокружения, пропал аппетит и нарушился сон. К тому же спать было до ужаса холодно и всю ночь, они жались друг к другу, стремясь сохранить хоть немного ускользающего, призрачного тепла. По утрам обнаруживалась жесткая, долго не проходящая рассеянность. В пути появилась отдышка, да и идти стало значительно сложнее. Заметив все эти симптомы, Нелисар принял решение остановится на пару дней. Он понятия не имел, по каким правилам совершается восхождение в горы и действовал абсолютно интуитивно.
Им попалась небольшая пещера, в которой они и устроили стоянку. В эти несколько дней покоя, в них проявилась и эмоциональная нестабильность. Их до слез трогал каждый рассвет и закат, каждое проявление жизни, что их окружало. Они почти не разговаривали, но проявляли столько нежной и трепетной заботы друг о друге, что в иных обстоятельствах это могло бы показаться странным. Но здесь и сейчас, это было самым естественным, самым правильным из всего, что могло бы произойти.
