От нее необыкновенно пахло. Давид опять поймал себя на мысли, что так когда-то пахла Алена: чистотой, молодостью, непорочностью.
Когда все закончилось, он как будто проснулся после долгого сна и посмотрел по сторонам. Та редкостная благодать, которая окутывала его еще минуту назад, растворялась на глазах. На смену ей пришли страх и отчаяние. Зачем он это сделал? Аля лежала у него под боком. Давид сглотнул, поняв, что совершил чудовищную ошибку. Эта девочка ему никто. Он просто спутал ее с Аленой, с той молодой Аленой, с которой он мог бы быть…
Он приподнялся и сел на кровати.
Какой же бред! Никогда он не мог быть с Аленой. Потому что она с первой секунды влюбилась не в него, а в Диму. И смотрела не на него…
Он чертыхнулся про себя, поняв, что его поразило в этой девушке! Она смотрела на него так, как он мечтал, чтобы когда-то посмотрела Алена…
В атмосфере разлилась напряженность. Его как будто обухом ударили по голове: что он натворил? Зачем? Как теперь это все расхлебывать?
А Алевтина тоже просыпалась, но чувствовала такое окрыление, такое счастье, какого никогда в своей жизни не знала. Она вспоминала его взгляд, как он провел тыльной стороной ладони по ее лицу. Как внимательно он рассматривал ее и не обозвал, не побрезговал, а поцеловал. По-настоящему, как в кино! Это было больше похоже на чудо, нечто невероятно нежное и таинственное. Весь мир после его поцелуев стал другим. Новым. На душе были покой и умиротворение. Она как будто родилась заново. Ее скорлупа, ее защитная оболочка на глазах стала рассыпаться, являя миру новую, совсем другую девушку.
Она даже не успела его рассмотреть! Сколько ему лет? Какого цвета у него глаза? Алевтина внутренне рассмеялась от своих мыслей. Какая разница? Он ее! Ведь это же понятно, ясно как белый день!
Давид вскочил и стал одеваться. На Алю не смотрел: не знал, что ей сказать. Обувшись, он все же обернулся.
Она сидела на кровати, укутавшись в одеяло до подбородка и наблюдала за ним.
— Как тебя зовут? — спросил Давид.
— Алевтина, — тихо ответила девушка.
— Алевтина… послушай…
Давид хотел ей объяснить, как все произошло, но вдруг передумал, достал из кармана кошелек, вытащил все деньги, которые там были, и положил на кровать.
— Если у тебя есть мозги, то этих денег хватит на полгода беспечной жизни. Бордель — не самое лучшее место, где можно найти приют… подумай об этом.
И он еще раз кинул на нее взгляд, уже прощальный, и вышел из комнаты.
А она натянула одеяло на глаза и стала возвращаться в свой привычный мир.
8. Время выбрасывать
Давид честно, как на духу, рассказал Алене о событиях, которые произошли девять лет назад. Единственное, в чем не решился признаться, – что Алевтина показалась ему очень похожей на молодую Алену и что именно на этой почве у него произошло помутнение рассудка.
— Я не испытываю к ней никаких чувств. Кроме… — Давид замолчал.
— Кроме?
— Кроме раздражения. Но это я больше к себе испытываю, что… не сдержался. И… мне очень стыдно…
Алена очень хотела поддержать его, дотронуться до его руки, по-дружески, но удержалась. Она не могла себе этого позволить.
— Мне кажется, что ты должен поговорить с ней. Возможно, она влюблена в тебя? И поэтому отказала Сашке?
— А ты расстроилась ее отказу? Может, это к лучшему? Правда хотела бы такую невестку, которая спала и со мной, и с ним?
