— Я тут работаю, если ты не забыл.
— Я помню… а ты можешь на полчаса в кафе отпроситься?
— Через час.
— Договорились. Тогда через час в кафе на Вавилова. До встречи.
Аля отключила телефон, а у Сашки скрутило живот. У него всегда так было, когда он волновался.
Он выехал и через полчаса был уже возле кафе. Зашел, заказал себе американо с молоком и уставился в окно.
Аля шла не спеша. С виду обычная девушка: худенькая, незаметная, скромная. Она не носила яркую одежду и не делала кричащий макияж. Может быть, именно этим она его и привлекла. И еще именем, которым представилась при знакомстве, — Алена! Так звали главную женщину в его жизни — мать. Да и внешне Алевтина была похожа на нее: худая, с бледным лицом, маленькими глазами, правда у девушки они были глубоко посаженные, впалыми щеками и длинным ртом. Она была некрасивой. Да, именно так он и подумал, когда увидел, и даже про себя пожалел ее. Но зачем-то на следующий день, когда она пришла к отцу во второй раз, предложил подвезти до дома. Ему понравилось в ней еще то, что она не пыталась ему понравиться, не пыталась произвести впечатление, как это делали другие девушки. Она в основном молчала и только иногда улыбалась, если его шутки были действительно смешными.
Чуть позже он узнал, что Алевтина, как и его мать, родилась пятого мая. И опять подумал, что это знак… А потом он, кажется, влюбился...
Он и сам не заметил, как стал зависим от ее общества. А она какое-то время держала оборону, но после поездки в Кению, кажется, сдалась. По крайней мере допустила его к своему телу, и, как ему показалось, и в душу.
— Привет! — она уселась на стул напротив него, даже не поцеловав в щеку.
Сашка протянул ей роскошный букет хризантем, Аля спокойно приняла его и положила на стул рядом.
— Ты говорила, что у тебя нет любимых цветов… поэтому я решил немного разнообразить свои букеты, чтобы посмотреть, какие из них тебя действительно трогают… Смотрю, что хризантемы совсем не нравятся, да?
Аля кинула взгляд на букет и ответила:
— Нет, почему же, они красивые.
Сашка не понимал, как действовать. У него было много разных девушек, но такой, как Аля, не было никогда. Ее спокойствие или, лучше сказать, равнодушие заставляли его совершать такие действия, которых он раньше не делал: он всеми силами пытался ее рассмешить, иногда играл такого клоуна, что самому за себя стыдно было, или еще мог унизиться. Совсем недавно он ее хотел поцеловать, а она отвернулась. Тогда он стал умолять ее, чтобы она позволила поцеловать себя. Все это было неприятно вспоминать, но вместо того, чтобы сделать какие-то выводы и перестать вести себя с ней как надоедливый поклонник, он продолжал и продолжал ее добиваться.
Сейчас у него что-то щелкнуло в голове. Что-то вроде обиды: она так брезгливо посмотрела на его цветы!
Он допил кофе, достал из кармана пиджака красную коробочку, положил на стол и сказал:
— Я предлагаю тебе руку и сердце. У тебя есть два дня на раздумья.
Он встал, достал из кошелька деньги и подложил под чашку.
— Это ультиматум какой-то, а не предложение.
— Аля, я устал. Твое равнодушие меня просто убивает. Не нравлюсь — так и скажи, зачем ты дергаешь меня за ниточки? Я не мальчик!
Аля встала, еще раз кинула взгляд на коробочку и букет и сказала:
— Я не выйду за тебя. Я тебя не люблю. Неужели ты этого еще не понял?
