– Да неужели? – засмеялась она, восприняв мои слова как шутку.
– Да так, по делам, – я пожал плечами, потихонечку приходя в себя. Даже выдавил: – Поздравляю, – и многозначительно кивнут в сторону её выдающегося элемента.
Она тут же обняла его ладошками в тёплых перчатках и расплылась в блаженной улыбке.
– Спасибо.
Зачем-то спросил:
– Мальчик-девочка?
– Пока не знаю.
– М…
– Ну, рада была тебя повидать. Я побегу, меня подружка ждёт.
– Давай…
– Пока.
– Пока…
И она ушла. Просто пошла дальше, будто ничего особенного и не произошло. Наверно, для неё так оно и было.
– Спасибо, что ждал! – вдруг донеслось до моих ушей.
Я резко обернулся и увидел её задорную улыбку, точь-в-точь как у той девчонки, мысли о которой забивали мою голову, вытесняя физику, химию и литературу. Мгновение спустя она уже отвернулась и продолжила свой пусть.
– Пожалуйста… – выдохнул я и остался стоять посреди дорожки в полной растерянности.
Холодно.
В пустой комнате не было света. Старая мебель покрылась слоем пыли, омертвевших частичек прежних хозяев. В этих крупинках таились истории их любви и отчуждения. Истории радости и слёз. Жизни и смерти.
– Роза! Роза, ты только взгляни на это!
Борис распахнул шторы и впустил в комнату проворные лучи апрельского солнца. Они врезались в зеркальную поверхность инсталляции на противоположной стене и заиграли мириадами солнечных зайчиков.
Роза взвизгнула от удовольствия и запрыгала, как маленькая девочка, получившая леденчик.
– Я так тебя люблю!
Она напрыгнула на молодого супруга и стиснула его на удивление сильно для столь хрупких рук. Словно тонкие жерди – того и гляди переломятся. Вся её фигура так и кричала о том, чтобы её покормили, но Розе нужна была не еда – она жаждала любви и никак не могла ей насытиться.
– Ну тише, тише, – смеялся Борис, утопая в поцелуях. – Ты меня задушишь.
За объятиями последовала первая близость в новом доме. Доме, в котором они планировали родить детей и нянчить внуков.
Доме, который подарили родители жениха, надеясь, что их сын будет счастлив.
Он с отличием закончил университет и работал в фирме отца, должной в конце концов стать его собственной. Семейный бизнес, стабильный и доходный.
Роза воспитывалась в обычной семье – никаких фирм и изысков. Простая девушка из пригорода. Многие даже сначала поговаривали, что ей далеко не сам Борис интересен, а его приданное. Но когда она отказалась от каких-либо прав на дом и прочее имущество, ни у кого не осталось сомнений – она любит Бориса. И всё же он сделал её совладелицей. Оставить жену на бобах? Нет – так семья не строится. Только полное доверие.
Она никак не могла на него налюбоваться. На его голубые глаза, ровный нос, губы, застывшие в полуулыбке. Роза смотрела на Бориса, будто пыталась впитать каждую черту его неумолимо прекрасного лица, сделать частью себя, присвоить и остаться с ним навеки. Пока смерть не разлучит их.
Его руки бегали по её обнажённому телу, гладили спину, ощупывали грудь. Её руки – по его щекам, векам, волосам.
Они дарили себя друг другу страстно и с полной самоотдачей. До изнеможения. Вспревшие, уставшие, удовлетворённые они легли в измятую постель и уснули.
Храп сотрясал выкрашенные жёлтым стены. Борис то булькал, то посвистывал. Роза сидела рядом, наблюдала за мини оркестром и улыбалась. Какофония вдруг умолкла, и губы замерли, неподвижно. Грудь мерно поднималась и опускалась, лицо было спокойным, чистым и умиротворённым. Как у ангела.
