Нельзя быть такими - страница 41

Сама же графиня Адайн реагировала только на голос Вита. Ей было искренне наплевать, что у неё срезали половину волос и старательно раскрасили обнажённое тело. Что за всем этим действом наблюдал ошалевший барон Анис, который являлся не только главой банка, но и официальным представителем императора в королевстве «Ремов». Что уже завтра, об этом будет трепаться всё её графство, а через несколько дней слухи дойдут до наместника и его дворовых лизоблюдов. Она представила удивлённую рожу будущего короля и даже слегка хихикнула. Её шикарная грудь от этого резко колыхнулась, а Вит, рисующий в этот момент прямую линию, невольно вздрогнул. Подобные мелочи его совсем не смущали и он самозабвенно увёл уже кривую линию куда-то на спину. После нелепого нападения на сына наместника и позорного скандала с мужем Терсии, о них уже чесали языком все сплетники королевства, а теперь слава о белокаменном замке распространится намного дальше. Хорошо это, или плохо отразится на финансовом положении будет видно в самом ближайшем будущем, но скандальная известность может послужить и своеобразным оберегом от наместника. Адайн успевала цинично рассуждать о возможных выгодах, беспрекословно слушаться Вита и получать от всей этой суеты огромное удовольствие. «Спасибо тебе Всевышний, что мой, покойный ныне, возница имел доброе сердце»: графиня искренне помянула Бога и начала томно постанывать от возбуждения.

Как только Адайн приблизилась к опасной черте, за которой разум полностью подавляется страстью, Шнур нарисовал жирную точку и торжественно объявил об окончании работы. Разрисовав тело графини яркими цветами, он превратил её в прекрасный букет, над которым возвышалось счастливое и заметно помолодевшее лицо Адайн. Это было настолько необычно для окружающих, что своё моральное потрясение они осознали далеко не сразу, а лишь гораздо позже. Ходячий букет ярких цветов мгновенно затмил разукрашенную под разлапистое деревце полукровку и надёжно увёл всех аристократов в господский дом. Вит озорно подмигнул разноглазой и устало произнёс:

– Придётся тебе ещё немного потерпеть, пока графиня приготовит нужный мне груз. Сама видела, как пришлось нам выкручиваться, чтобы отвлечь от тебя внимание возбудившихся самцов. Поэтому, посиди до темноты лучше в клетке, там тебе сейчас спокойнее будет, а ночью освобожу окончательно.

– Скажи мне Вит, только честно-честно. Я сейчас красивая? – взволнованно спросила Туя.

Шнур конечно ожидал услышать вопросы и даже заранее продумал успокаивающие ответы, но не такой же странный. Вот лично его, когда он готовился к побегу из тюрьмы, красота заботила меньше всего на свете. Впрочем, чужая душа вообще потёмки, порою и в своей-то собственной беспомощно блуждаешь. Немного затянув с ответом, он чуть торопливо, но очень серьёзно сказал:

– Как по мне, ты выглядишь просто великолепно, но никогда впредь, не загоняй себя под влияние чужого мнения. В первую очередь научись нравиться себе, а уж потом посторонним существам. Они могут тебя и специально обмануть, а вот саму себя уже не проведёшь на мякине.

– Ты не посторонний – радостно буркнула Туя и озарила землю счастливой улыбкой.

Ненавязчиво, но очень внимательно, Шнур заглянул в глаза полукровки и внутренне воспрянул духом. Девушка снова хотела жить, даже страстно желала этого и готова бороться за своё будущее. Даже оставаясь по-прежнему за решёткой, она уже изменила своё сознание. А окажи ей немного внимания, да погладь ласково по голове, так и вовсе расправит плечи, да гордо понесёт себя по кем-то запутанной жизни. Не в силах бороться с напирающей на сознание сонливостью, Вит вошёл в барак прислуги и открыл пятую по счёту дверь. Он бы и на каменном полу поспал с удовольствием, а тут даже кроватка была. Раздеваться сил уже не было, поэтому он рухнул в объятия сновидений, даже не снимая дорогих башмаков. Разбудили его глубокой ночью и заботливо напоили травяным отваром. Терсия суетилась вокруг с таким участием, что того и гляди, начнёт его грудью кормить. Представив себе эту картину, Шнур весело ухмыльнулся и рассказал ей о своих фантазиях. Шутка была проигнорирована, а вот грудь действительно подставлена под самый нос. Чем бы закончился подобный эксперимент, он примерно уже представлял, но в комнату вбежала запыхавшаяся Адайн и торопливо зашептала: