Добежав до метро, я еще и на поезд не успела. И теперь не сидеть мне горевать у окошка, а стоять и ждать следующий под внимательными взглядами окружающих. Ну всем же интересно, чего это девушка плачет. Для них всех моя проблема ерундовая, а мне вперед шагнуть хочется, исчезнуть.
И я ведь отдалась ему почти. Там, в машине, очень явственно ощущала свое желание. Оно кружило меня в вихре, дышать не давало. А теперь стыд душит. Слезы потоком.
Реально повелась, как дурочка.
Приезжает следующий поезд, и я, забежав в вагон, усаживаюсь в дальний угол, натянув на себя скорбную маску. Если бы о моей оплошности узнал отец, упреками бы обсыпал. А дядя бы высмеял. А дед бы только покачал головой, мол ничего другого он не ожидал от меня.
Все они учили меня быть скрытной и сдержанной. Особенно имея такую известную фамилию.
Даже появилось злорадное желание, чтобы этот франт узнал, что я не бедная студентка из общежития, а наследница одной из самых богатых семей России.
Просто меня так достала опека деда и отца, а квартиру они покупать мне отказались, что пришлось отправиться, как все студенты, жить в общагу.
Мама конечно помочь хотела. Она у меня золотая. Но зачем я их сорит буду.
Вот и моя станция. Выхожу и тут же врезаюсь в парня. Сразу внутри боль всколыхнулась. Он тоже пахнет сигаретами. Но дешевыми.
— Простите… — пытаюсь отойти я, дать ему пройти. Но он берет меня за локоть, и я оборачиваюсь.
— Настя? Да? Я тебя помню.
— Точно. Женя из автомастерской. – вспоминаю я развязного парня, отдавшего мне ключи. Сейчас он в обычных спортивках и лонгсливе.
— Скажи, судьба?
Вот уж точно, встретить двух парней из таких разных миров, которых видела в салоне, судьба. Только понятно, что ни к чему хорошему она не приведет.
— Мне надо идти, Женя.
— Так давай провожу.
— Не надо. Мне тут пять минут.
— Так ведь и мне, — увязывается он за мной, а мне настолько пофиг уже, что я просто вперед плетусь.
— А ты плакала? Обидел кто?
— Слушай, ты либо молча идешь, либо на поезд садишься и сваливаешь.
— Все, понял.
Он остается и провожает до самой общаги. Иногда какие-то слова говорит, но я не слушаю, а еще на звонки отвечает, договаривается о ремонте машин. И тут вдруг ругается. У самого входа.
— Бл… Телефон сел. А мне позвонить срочно надо. Можно твой взять?
— Что? А, да. Держи, — достаю свой айфон и протягиваю ему.
Он присвистывает, разглядывая недешевую игрушку и набирает какой-то номер. Долго звонит, но ему так никто и не ответил.
— Эх. Спасибо, Настя. Может быть, еще раз…
— Пока, Женя, — машу рукой..
Ну вот почему с такими хлыщами мне просто разговаривать. Наверное, потому что не о чем. Они считают, что неотразимы и их хочет любая. Но ведь и Николас такой же. Так почему я так просто повелась на его внешность, на его мужественность, забыла заглянуть за резную дверь, остановившись у самого порога. И ведь могла угодить в такую ловушку, обрасти такими проблемами.
Дед бы конечно все решил. Но стыдно…
В общем, главное, чтобы мама не узнала. Мне порой кажется, она меня насквозь видит. Я как-то с подругой поругалась. Из-за парня причем. Он мне даже не нужен был. Просто валентинку подарил в школе, а подруга в волосы вцепилась предательницей обозвала. Это было утром, а вечером за ужином мама уже сканировала меня и требовала объяснений.
Да все меня, как открытую книгу, читают. Вот и Николас прочитал. И переводчик не потребовался.
