Немачо. Записки Гарика Острова - страница 7

Мои первые попытках завязать дружбу с девочкой были навеяны подражанием более опытным сверстникам по улице и свидетельствовали скорее об отсутствии у меня долгосрочного плана с последовательным выстраиванием отношений, переходящих в близость. Они были настолько неумелы, и по наивности неуклюжи, что изначально были обусловлены на провал. Но это было все-таки продвижением, пробой жизни на вкус, пробой, не опирающейся на опыт, которого не было. Все эти попытки тем не менее складывались в копилку опыта, хотя и были стихийными, не подготовленными и без стратегии. Они даже тактически были непродуманными и случайными. Все отдавалось на волю случая и первые нестыковки и неудачи в таком общении, естественно приводили к их полному прекращению.

Мы вечерами собирались на улице и делились впечатлениями самыми разными и от увиденных фильмов, прочитанных книг, услышанных рассказов, анекдотов и прочих баек. Были и захватывающие сюжеты с девочками, как героинями очень уж откровенных сюжетов. И старший, рассказывающий такие соблазнительные истории, после своего рассказа обычно, наблюдая наши оттопыренные штанишки, подтрунивал над нами. И конечно всегда в воздухе висел вопрос о дружбе с девочками, которых практически ни у кого еще не было. Была в соседнем дворе девочка Люба почти сверстница. Годы тогда никто не высчитывал, на глаз ровесница, а разница в один или два года в любую сторону в расчет не бралась. Все ее видели и даже слегка обсуждали оценочно, без пошлости, но на предмет возможных мальчишеских отношений.

У девчонок, наверное, были свои компании, но мы компаниями не пересекались и девчачьих групп не наблюдали. Так девочки появлялись на улице, куда-то ходили. Люба мелькала чаще других и не раз возникал вопрос, а почему бы с ней не попробовать познакомиться поближе. Надо мной подтрунивали и, видя мой интерес к Любе подталкивали, мол, давай знакомься. И я решился пригласить ее прогуляться в город, может сходим в кино, или погуляем по центру. Люба согласилась, и мы пошли с ней гулять в город. По дороге что-то говорили друг другу, но связного разговора не получалось, так мололи несуразное. Я вспомнил какую-то песенку про Любу и пробовал ее не напеть, а просто пересказать стихами. Ей нравилось, но что еще? В моем скудном багаже тем особых не находилось, неразвитая фантазия тоже не приходила на помощь. Люба что-то поддакивала, но и она не способствовала развитию и продолжению разговора. Прогулявшись до центра, мы вернулись обратно. Сказать, что что-то стало завязываться, похожее на дружбу, я не могу. Мне эта прогулка не показалась интересной, да и Люба как-то не давала повода к продолжению наших встреч, и желания повторить ее не возникло. Может она была старше и понимала бессмысленность нашего общения, хотя она же согласилась прогуляться, значит ей было интересно посмотреть, что из этого получится, и я не вызывал у нее отвращения. А может она была еще глупее меня в этих вопросах. Могу сказать только за себя, я оказался не способен на увлекательные беседы. А Люба не пожелала продолжения по каким-то своим соображениям. Но мы прогулялись, порою держались за руку, и вернулись назад. Встречаясь на улице, кивали друг другу, но продолжения не получилось.

Я одну зиму жил у своей тетки, сестры по папе. Комната была маленькая, нас было четверо. Тетка с мужем спали на кровати у стены, причем она на краю, а муж у стены. Я спал на раскладушке, стоявшей перпендикулярно к их кровати, головой к окну, а ногами в их сторону. Рядом параллельно мне на диване ногами к окну спал ее сын, мой двоюродный брат. Я засыпал быстро и происходившее на кровати ночью не видел. Взрослые же тоже спали. Но к весне ночи становились короче и по утрам свет уже вовсю освещал комнату. Однажды я проснулся раньше времени, и рано было вставать. И приоткрыв глаза, я увидел, что муж тетки приподнялся из-за нее, чтобы убедиться, что я сплю. Я заметил это и быстро закрыл глаза, делая вид, что сплю, но сквозь щелочки глаз стал наблюдать. Вот тетка взяла с полочки дивана, на котором спал брат, коробочку из-под пудры «Красная Москва», в которой, как я потом выяснил, был белый порошок, а он видимо был противозачаточным средством. Что они делали с порошком куда, как и на что его насыпали, я не знаю, но коробочка вернулась на место. Муж еще раз приподнялся из-за спины тети, чтобы надежнее убедиться, что я сплю. А я на любые движения успевал вовремя прикрыть глаза. Поверив мне и, успокоившись, он опустился за спину тетки и стал толчками сзади покачивать тетку. Я смекаю – значит трахает. Подглядываю дальше: тетка с закрытыми глазами, лежа на боку спиной к мужу с поджатыми к животу ногами, слегка покачивается от толчков, но лицо абсолютно спокойное.