Немцы на государственной службе России. К истории вопроса на примере освоения Дальнего Востока - страница 14

«Император Александр III относился глубоко сердечно ко всем нуждам русского крестьянства в частности и русских слабых людей вообще. Это был тип действительно самодержавного монарха, самодержавного русского царя; а понятие о самодержавном русском царе неразрывно связано с понятием о царе как о покровителе-печальнике русского народа, защитнике русского народа». Витте был убежден, что если бы Александр III продолжал царствовать, то «по собственному убеждению двинул бы Россию на путь спокойного либерализма», никогда не ввязался бы в гибельную авантюру русско-японской войны, приближал бы к себе людей, не вызывавших в народе такой глубокой ненависти, как это случилось при его сыне[120].

Среди отвратительных типов, которых приблизил к себе Николай, был, в частности, Трепов – «вахмистр по воспитанию» и «погромщик по убеждению»[121]…

Витте не дожил до 1917 г., он не видел страшного заката империи, укреплению которой отдал столько сил. Однако, его воспоминания – один из наилучших источников для анализа того, почему пала русская монархия. Главная мысль его записей сводится к тому, что в начале XX века царем были избраны не те чиновники, оказавшиеся на ответственных и важных постах.

Царские указы демонстрировали, что основанием для многих решений в отношении пришлых людей во второй половине XVII века было их вероисповедание. Эта правовая новелла – в самых разных актах на протяжении веков. Главной и тогда, и значительно позже – вплоть до

Октябрьской революции – оставалась принадлежность к православию. Даже если иноземец, плохо говоривший по-русски, принимал православную веру, он уже не рассматривался в качестве чужака, он признавался своим. Все охранные действия российского государства в тот период и позже направлены были, прежде всего, против иноверцев. И только Петр I сделал более толерантным российское государство, как и Екатерина II попыталась расширить круг православного сообщества, дозволяя переходить в русское подданство христианам, независимо от конфессиональной их принадлежности[122], хотя, и это уже было сказано, фактор принадлежности к православию оставался ключевым при определении положения иностранцев в России в течение веков.

Показательно, как этот фактор проявлял себя в конце правления Романовых: став самой влиятельной фигурой правительства Российской империи – министром финансов, Сергей Юльевич Витте боролся не на жизнь, а на смерть с другим важным чиновником из немцев – министром внутренних дел В.К.Плеве. И именно вера была для них разделительным рубежом.

Борьбе с Плеве в «Избранных воспоминаниях» Витте уделено много внимания: «Я не сказал государю, что Плеве ренегат из-за карьеры, а я думаю, что не может быть честного человека, меняющего свою религию из житейских выгод. Я также не сказал государю, что Плеве по натуре хам и сделался ярым адвокатом всех дворянских эгоистических тенденций не по убеждениям и не по традициям (его отец еще не был дворянином, а чуть ли не органистом у какого-то польского помещика), а потому что посредством дворянской клики у престола он и сделал свою карьеру. Как ренегат и не русский, он, конечно, дабы показать, какой он «истинно русский и православный», готов был на всякие стеснительные меры по отношению ко всем подданным его величества неправославным»[123].

Сам же Витте, досконально изучив железнодорожное дело, умело наладил финансирование этой громадной отрасли, ввел в Министерстве путей сообщения, пост управляющего которым занял в 1892 г., много новшеств для чиновников. Первым и главным его принципом стала ответственная кадровая политика: новых служащих он набирал, отдавая предпочтение не происхождению и протекции, чинам и выслуге лет, а профессиональной подготовке, знаниям, деловитости. Витте ввел практику принятия по текущим вопросам устных решений