19 июня я получил приказ разведать дорогу от Мулена до Ганны (западнее Виши) через Сен-Пурсен-сюр-Сьюль. На заре мой авангард продвигался через лесистую и холмистую местность, расчищая себе путь огнем пушек и пулеметов. Отступавшие французские части опять попытались создать оборонительный рубеж, чтобы выиграть время. Эти попытки нас уже сильно не беспокоили. У нас была только одна цель: наступать дальше на юг. Фланги стали не важны. Мы двигались по дорогам подобно огнедышащему дракону. Останавливаться было нельзя. Огонь велся только из боевых машин и мотоциклов на ходу. Наше наступление начинало походить на дикую охоту.
Около 10.30 мы достигли небольшой возвышенности и посмотрели вниз на Сен-Пурсен-сюр-Сьюль. Я двигался с передовым отрядом и видел, как французские солдаты изо всех сил старались воздвигнуть на дороге баррикаду у входа в город. Местность по обеим сторонам дороги была открытой, и дорога на протяжении примерно 800 метров в направлении Сен-Пурсена шла под уклон. Эти неблагоприятные условия местности мешали правильной атаке города. Поэтому я решил застать французов врасплох и захватить их позиции молниеносной атакой. Для этой внезапной атаки я выбрал передовое подразделение под командой оберштурмфюрера СС Книттеля. Я велел остальным солдатам атакующего взвода следовать в сотне метров позади и обеспечивать передовому отделению прикрытие огнем.
Французы все еще понятия не имели, что мы уже так близко подошли к Сен-Пурсену. Они спокойно собирали всякий подручный материал, чтобы забаррикадировать въезд в город.
Внезапно (для французов) наш первый мотоцикл с коляской скатился с холма и, как молния, выскочил на дорогу, стреляя на ходу. Остальные мотоциклы на полной скорости последовали за ним. Бронемашины следовали по обеим сторонам дороги и вели огонь из своих 20-мм автоматических пушек, расчищая путь наступавшим мотоциклистам. Минометы били по городу. Всего за несколько секунд разверзся ад. Я поспешил за передовым подразделением и увидел бегущих и перепуганных французских солдат, охваченных паникой, выбегавших из домов на улицу. Бешено жестикулирующие офицеры напрасно пытались заставить солдат сражаться. Потрясение было слишком велико, и эффективная оборона была уже невозможна. Только пули от отдельных винтовочных выстрелов свистели над нашей головой. За короткое время во французской баррикаде была пробита брешь, достаточно широкая для того, чтобы мы могли проехать. Здесь французами была установлена 75-мм пушка, но ее расчет так и не успел открыть огонь, так быстро действовали наши передовые подразделения.
Однако первое замешательство противника прошло, и дальше продолжать атаку на машинах было нецелесообразно. Мы наступали теперь по обе стороны от дороги в пешем боевом порядке. Свернув на главную улицу города, мы были встречены интенсивным пулеметным огнем, который заставил нас поостеречься. Но нам нельзя было дольше задерживаться; атаку нужно было проводить как можно скорее, чтобы не дать взорвать мост, находившийся на дальнем конце города.
Передовой взвод перебежками устремился к мосту. Французские пленные побежали назад, стараясь покинуть опасную зону. В 50 метрах от моста командир штурмовой группы оберштурмфюрер СС Книттель был ранен в бедро и едва успел укрыться за большим вязом до того, как вокруг нас полетели обломки взорванного французами моста. Как только немного рассеялся дым, нас встретил яростный огонь французской пехоты. Противоположный берег реки Сьюль был несколько выше, что создавало прекрасные условия для обороны. В сложившейся обстановке мы оставались на занятом рубеже, и я попросил следовавший за нами батальон миновать Сен– Пурсен и попытаться захватить мост через реку Сьюль примерно в 12 километрах к югу.
