С улыбкой я сотворил иллюзию, чуть подправив фото. Теперь на нем вся семья была в сборе. Волшебство продержалось несколько ударов сердца и беззвучно рассеялось. Хмыкнув, я вернулся к работе. Скучная рутина, но надо с ней разобраться поскорей, чтобы присоединиться уже к копиям, которые…
В мой рабочий кабинет ворвался взъерошенный дядя. Что это с ним? За ним будто дархи гонятся…
– Ты должен помочь мне! – с порога начал он.
– Должен? – я скептически изогнул бровь.
– Мне напомнить, чья это была идея с космодромом? – прошипел дядя.
Вообще-то, чисто технически, идея эта принадлежала бабуле. Но с тех пор, когда она впервые, восемьдесят лет назад, рассказала мне о ней, я не на шутку загорелся, и с тех пор каждую свободную минуту посвящал воплощению этой мечты в жизнь.
Чтож, в такое состояние дядя мог прийти только в одном случае. Ариэн снова что-то пришло в голову, и я даже подозреваю, что именно.
– Где она? – спросил я, блокируя систему. Дела придется отложить.
– В резиденции. Ищет меня. Если во время поисков Ари спустится в подвалы и увидит там то, что не должна…– он не договорил, но продолжение и так было понятно. Если она что-то такое увидит, то виноватого в этом Пулло уже назначил. И это буду я.
Август.
О! Какое это приятное чувство! Я искренне наслаждался ситуацией. Наконец-то мы с тетушкой Ариэн поменялись местами, и она на своей шкурке прочувствует и поймет, каково мне было в детстве, когда меня запирали в этом сундуке.
Сидя верхом на огромном сундуке из баллия и железа, я унесся в воспоминания из далекого детства.
Темное нутро было лишь слегка подсвечено пробивающимися из мелких дырочек лучиками света снаружи. Приникнув к ним глазом, я видел покачивающуюся ножку с небрежно висящей на носочке туфелькой. В узкую прорезь крышки, как раз над моей головой, просунулся листок. Подхватив его, я пробежал глазами его содержимое.
– Пункт пятый неприемлем! – категорично отрезал я.
Ножка сидящей на крышке сундука тетушки приостановилась на удар сердца.
– Пока не повторишь все дословно, отсюда не выйдешь,– невозмутимо ответила она.
– Ты не можешь сидеть тут вечность!– хмыкнув, сказал ей в ответ, разрывая бумагу в клочки.
– И не буду. Уйду я, придет Пулло.
Я только зубами заскрипел. Если формулировки, которые составляла Ариэн, еще как-то можно было обойти, то с дядей такое не прокатывало никогда. Да и эти его копии могут дежурить тут вечность, брать их на измор бесполезно.
Мои собственные копии из-за баллия в стенках сундука автоматически самоуничтожились, потеряв со мной связь, едва меня посадили сюда. Этот металл блокировал все энергетические потоки, и, увы, я ничего не мог с этим поделать.
– Эти вонючие червяки сами виноваты! Они сказали, что я – приемный!– прорычал я, теряя контроль над эмоциями.
Побесновавшись еще немного, я увидел, что сверху мне просунули новый листок, на сей раз с припиской: «Клянусь больше не называть сыновей патрициев вонючими червяками».
– Но ведь это правда. Ты – действительно приемный,– сказала Ариэн, отвлекая меня от поисков лазеек в формулировке клятвы.
Одну нашел, и это сразу успокоило меня. Надо соглашаться на ее условия, пока не пришел дядя.
– Это вовсе не значит, что… Что эти беспозвоночные могут болтать на эту тему! – прошипел я, а потом все-таки зачитал эту дархову клятву, будь она неладна…
Многими поступками того периода своей жизни я не горжусь. За некоторые до сих пор стыдно. Хорошо, что все позади, и, как говорит бабуля, им таки удалось сделать из меня человека. Что бы это ни значило…
