В этом я окончательно убедилась, когда позже встретилась с ним в парке.
- Я хочу, чтобы ты вернулась домой, - безапелляционно заявил отец.
- Конечно. Моего мнения никто не спрашивал, - буркнула я.
Отец вскинул голову.
- Вот только не начинай! Неужели ты хочешь сказать, что должность официантки – это предел твоих мечтаний? – стальным голосом спросил он.
- Любая работа достойна уважения.
- Мой вопрос был не об этом.
Я взглянула на отца исподлобья, но промолчала. Папа вздохнул, оглядываясь по сторонам, будто бы ему трудно было смотреть на меня.
- Время идет, а ты так и не взрослеешь… - отец покачал головой. – Извини, но я больше не в силах наблюдать за тем, как ты разрушаешь свою жизнь.
Я резко подняла голову.
- Ты за мной следил?
Папа окинул меня медленным взглядом, проигнорировав мой вопрос.
- Я здесь не за тем, чтобы ссориться с тобой, - отчеканил он. – Я хочу все исправить.
- И каким же это, интересно, образом, если я самостоятельный человек, который сам может принимать решения касательно своей жизни? – я упрямо сложила руки н груди.
Мне показалось, или отец взглянул на меня с уважением.
- Да, чувствуется мой характер… - еле слышно пробормотал он. – Но он проявляется лишь отчасти и не там, где нужно. Кто бы мог подумать, что все сложится именно так…
Я молча буравила отца взглядом, ожидая, что последует за этими словами. Я вовсе не пыталась помочь ему с разговором, участвовать в котором у меня не было абсолютно никакого желания.
- Ну, рассказывай! – вдруг преувеличенно бодрым тоном воскликнул папа.
Я удивленно всплеснула руками.
- Что рассказывать? – захлопала глазами я.
- О том, как продвигается твоя учеба.
Я осеклась, так и не сказав ни слова. Смотрела на отца, раскрыв рот, как рыба, выброшенная на берег. Вот и все. Он прижал меня к стенке. Выхода больше нет.
Понимая все это, папа усмехнулся. Не было в этой ухмылке ни превосходства, ни радости, только грусть и какое-то еле заметное отчаяние. От этого на душе стало еще хуже. Я отвела глаза, чувствуя, как в горле образуется неприятный комок.
- Алина…
- Да, с первого раза у меня не получилось, - я пыталась говорить ровным тоном, - но я предприму еще одну попытку! Жизнь не заканчивается после одной-единственной неудачи, да даже после нескольких, ты же должен знать, ты управляешь бизнесом, а дела то поднимаются в гору, то наоборот… - я изобразила рукой подъем, а потом в отчаянии опустила ее вниз. – Я пытаюсь…
- Я знаю, моя дорогая, - отец положил руки мне на плечи и заглянул в глаза. Холодный взгляд пытался превратиться в ласковый. – И я здесь не для того, чтобы ругать тебя или что-то в этом роде, я просто хочу помочь. У тебя было время на то, чтобы попробовать, теперь позволь мне взять все дела в свои руки.
Конечно. Как всегда. Папа все исправит. Папа все решит. По-своему. Я опустила глаза, не зная, что можно сказать.
- Мне бы хотелось, чтобы ты вернулась домой и поступила на юридический… - тихо, но твердо сказал отец.
- Я никогда особо не хотела быть юристом, - я нервно дернула плечом.
Во взгляде отца появилась строгость.
- Алина, не морочь мне голову, мы все с тобой обсудили еще перед тем, как ты закончила школу. Я обещал, что у тебя будет только одна попытка, и ты ее использовала. Важнее всего то, что ты согласилась с условиями. Или мне нужно было составлять контракт, подписанный нотариусом?
Я подняла на него потухший взгляд. Теперь мне было нечем крыть. Отец еще с детства приучал меня к тому, что все договоренности нужно выполнять. Дал слово – держи. Даже не знаю, что папа делал с теми, кто нарушал свое слово. Кажется, один из его знакомых так бизнес потерял, не без помощи моего отца… Ссориться с папой могло быть опасно.
