– Нет. Я получила дом в наследство от своих родителей, – киваю в сторону реки. – Месяц назад умер мой отец.
– Соболезную, – негромко говорит мужчина.
Он смотрит в том направлении, куда я указала, и задумывается. Конечно, ведь возле реки лишь два дома: мой и владения «немого».
– Таак... А кто у нас там жил раньше? – мужчина рассеянно чешет макушку.
На вид ему около пятидесяти, на пальце обручальное кольцо. Часть волос уже тронула седина, а те, что остались пока русыми, выгорели на солнце. Руки и плечи у него загорелые. Значит, он, скорее всего, много работал в саду.
– Шумилов, – называю фамилию отца. – Маленький домик по эту сторону реки...
– А-а, всё, понял. Шумилов, точно. Помню-помню. Солидный мужчина был. Сейчас здесь уже мало кто живёт, – говорит он, пожав плечами. – Мы с женой приезжаем каждый год на лето, – кивает в противоположном от реки направлении. – Всего домов двадцать осталось. Остальные уже давно заброшенные, и их постепенно смывает во время половодья.
Нечто подобное я и предполагала. Родительский дом стоит на пригорке, а большая часть – в низине. От этих полуразрушенных строений уже почти ничего не осталось. А этот мужчина живет на въезде в посёлок, и туда вода, видимо, не доходит.
– Я здесь очень давно не была, – я намерена продолжить разговор, и вроде бы мужчина не прочь поболтать со мной. Улыбнувшись, протягиваю ему руку: – Кстати, меня Сашей зовут.
Мужчина добродушно улыбается в ответ, а потом его взгляд лукаво прищуривается и он заявляет, пожимая мою руку:
– Меня, кстати, тоже.
Мы одновременно начинаем смеяться. Но потом я спохватываюсь.
– Александр... А отчество?
– Без отчества, – отмахивается он. – Просто Саша.
– Хорошо, – вновь улыбаюсь. – Ну так вот, я была здесь последний раз почти двадцать лет назад, и всё выглядело совсем по-другому, – поёжившись, смотрю на дряхлые строения неподалёку, которые когда-то были населены людьми. – Помнится, и магазин здесь раньше имелся.
– Да, было такое. А сейчас только в соседнем посёлке.
Мой новый знакомый отправляет ведро обратно в колодец и начинает накручивать цепь, чтобы поднять его уже с водой. Я замечаю пластиковое ведро, с которым он сюда пришёл.
– В соседнем посёлке? – переспрашиваю я. – Это далеко? На машине смогу доехать?
– На машине объезжать долго. Лучше сначала по мостику через реку. Потом возьмёшь немного левее и увидишь тропу через лес. Минут десять идти, не больше.
Десять минут действительно вроде бы немного... Но меня цепляет другая информация. То, что нужно переходить реку. Идти туда, где живет мой «немой» сосед. И я с преувеличенным безразличием бросаю:
– А по ту сторону реки... Там ведь тоже кто-то живёт, верно?
– Да, – отвечает Александр, не глядя на меня.
У него вдруг становится такой тон, словно он больше ничего об этом не хочет говорить. Будто можно болтать о чём угодно, только не о моём соседе. Однако я всё-таки пытаюсь разговорить мужчину.
– Я видела его прошлым вечером – человека из дома по ту сторону реки. Если честно, он напугал меня до чёртиков. Я попыталась заговорить с ним... И мне показалось, что он, возможно, немой...
Александр в этот момент переливает воду из железного ведра в своё пластиковое. Вскидывает на меня немного насмешливый взгляд.
– Он не немой, Саша. Просто людей не любит. Ни с кем здесь не общается.
– Не любит людей? Почему?
Мужчина снова пожимает плечами, отправляет ведро в колодец и берётся за ручку своего пластикового ведра. Поднимает его и начинает идти. Я – за ним.
